У рыбацкого костра

Бубенчики, наверное, и впрямь не давали покоя Кирсису. Когда Эйдис, сунув под мышки свои донки, почти бегом вернулся на берег, Кирсис снова перестал косить.

Он брал в руки то один, то другой бубенец, позванивал, подносил к уху и прислушивался к серебристой песенке.

- Ишь, что придумали! Изобретают атомы, изобретают всякие машины для кукурузы - и еще остается время изобретать вот такие безделки… Агент по заготовкам рассказывал, что теперь и спиннингу уже приходит конец. Вместо него будет что-то наподобие пистолета. Бац - и отправил блесну прямо в нос щуке. Махать руками, делая забросы, не будет никакой надобности. Так и с этими звоночками. Почитывай себе газету, будто сидишь в своей конторе, и жди, когда окунь позвонит по телефону.

Наконец-то Кирсис нагляделся на новинку. Назвонившись вдоволь, он вернул бубенцы Эйдису и, вздохнув, сказал:

- Придется и мне завтра по случаю воскресенья сходить на озеро и поискать какую-нибудь рыбешку.

Теперь Эйдис больше не мешкал и, собрав снасти,.быстро зашагал дальше. В конце концов все обошлось благополучно. Старик, наверно, ничего не заметил.

За обрывом Диких Яблонь ходила слава одного из красивейших мест в этих краях. Там круча подступает к глубокому омуту. Четыре дикие яблони склоняют кривые ветви, почти касаясь водного зеркала. Весной они купаются в водах паводка. И, конечно, такое местечко облюбовали окуйи. Об этом знал каждый житель округи.

Когда Эйдис подошел к обрыву, он с облегчением вздохнул. Гунты еще не было. Он постоял у одной яблони, у другой, заглянул в омут. Насторожился. В темной воде что-то мелькнуло. Тень от рыбы? Она разбудила в Эйдисе заядлого рыболова. Может, и в самом деле попробовать, пока нет Гунты? Он еще ни разу не удил с бубенчиками, как привез их из Риги. Все некогда было.

Эйдис оглянулся: не видно ли Гунты? Нет, ее не было. Ведь Гунта с улыбкой предложила: «К вечерней заре…» А солнце лишь чуть-чуть коснулось вершин елей за озером. По всей вероятности, он малость поспешил.

Сдерживая себя, Эйдис немного помедлил, затем начал разматывать лески. Чтобы все выглядело по-настоящему, он прихватил с собой даже баночку с червями.

Без ненужной спешки кузнец забросил одну за другой все лески. Удилища воткнул в землю, а к кончикам их подвязал по бубенчику. Наконец все приготовления были закончены, а Гунты все не было. Он уселся возле своих удилищ и терпеливо стал ждать. В лугах, в той стороне, где косил Кирсис, скрипел дергач. По временам в заводи, гоняясь за добычей, выплескивалась щука. Внизу, у мельницы, кто-то, должно быть, гонял гусей. Их гоготание далеко разносилось в вечерней тишине.

Вдруг легонько пропел звоночек. Ага! Самый любопытный уже подошел и трогает червя! Затем звоночек резко дернулся и захлебнулся, а удилище согнулось. Рыболов потянул - и на траве запрыгал окунь.

- Добрый вечер! - как самый звонкий бубенчик раздался за спиной мелодичный голос. Кузнец даже привскочил.

Ох, до чего же она красива! На плечи спускался с головы яркий платочек. На точеных ногах Гунты - белые парусиновые туфельки. А глаза!… Темно-синие, как самая лучшая в мире сталь! Лицо девушки светилось приветливой улыбкой.

Эйдис шагнул навстречу и протянул Гунте руку, но тут же похолодел, увидев, что в ладони у него зажат - пропади он пропадом! - только что выловленный окунь. Кузнец бросил рыбу на траву, но первые мгновения встречи уже были исчерпаны. Второй раз протянуть девушке руку он не посмел. Оба они в нерешительности стояли под дикой яблоней.

- Как хорошо, что ты пришла, Гунта!

- Почему бы мне не прийти, Эйдис? - голос Гунты был теплым, но тоже звучал не совсем смело.

- Да, почему бы тебе не прийти, Гунта…

Она чуть повернулась, опираясь на левый каблук, и тихо засмеялась. Пальцы ее теребили веточку яблони.

- Какой сегодня чудесный вечер! - выдохнул Эйдис.

Гунта засмеялась. И вдруг взяла его за руку.

- Я ни разу не каталась на твоей новой лодке… И мы могли бы нарвать кувшинок…

- Да, мы могли бы это сделать.

Тут тревожно прозвенел бубенчик. Эйдис машинально отпустил руку Гунты и ринулся к воде. Опомнившись, он виновато взглянул на девушку. Она будто и не слышала звона и продолжала пощипывать веточку.

А звонок заливался как бешеный. Наверно, на крючке билась крупная рыба.

Эйдис посмотрелл на омут, потом на Гунту, снова на воду и опять на Гунту.

Бубенчик продолжал требовательно звать.

- Я сейчас, Гунта, - виновато попросил Эйдис и бросился вниз. Кузнец снял с крючка рыбу, снова забросил леску и хотел было вернуться к Гунте. Но тут опять зазвонил бубенчик. И тотчас призывно зазвонила вторая донка, третья… Что-то неслыханное! Только успевай вытаскивать! И рыболов работал, как говорится, в поте лица. Окунь за окунем вылетал из омута. На траве набралась изрядная грудка трепещущей рыбы. Хорошо еще, что на склоне была небольшая впадина, а то окуни, те, что были побойчее, добрались бы обратно до воды. Оркестр бубенчиков продолжал заливаться. Когда наконец наступил перерыв, Эйдис радостно воскликнул:

- Вот видишь, Гунта, как нам везет!