У самого синего моря

Первые минуты мне показалось, что кошмар сейчас продолжится, что насильники просто приволокли меня в один из сараев, чтобы не мокнуть. А потом глаза постепенно привыкли к темноте. Комод, книжный шкаф, овальное зеркало. Каждый сантиметр тела отзывался фейерверком в голове.

Дверь скрипнула, в проёме показалась взлохмаченная голова Юрика из параллельного класса. Бледное лицо, огромные распахнутые глаза, пухлая губа с запёкшейся кровью. Он охнул, кивнул кому-то за дверью, а потом вошёл с оловянным подносом, где лежали бинты, вата, стрептоцид и бутылка водки.

Разбитые губы и высохший язык не складывались в слова, я могла только стонать и благодарно смотреть, пока он обрабатывал раны. Он был необычайно молчалив и серьёзен. Изредка извинялся, просил перевернуться. Чёрт, я бы многое отдала, чтобы убрать, уничтожить эти воспоминания. Чужая футболка, рука скользит ниже, ещё ниже. Трусы были, резинка, странно толстая, грубая ткань. Чужие. Я помню, как он застеснялся, как попытался скрыть эмоции за грубостью.

– Бабка свои надела, я за дверью стоял, некогда было к твоим бежать. Не волнуйся, я почти успел. Твоих по телефону предупредили, чтобы не волновались. Ты лежи, теперь всё хорошо будет.

Это была самая длинная речь Юрика за двое суток, что я провела у него дома. После того как он обработал раны и напоил крепким чаем, я заснула и проспала до утра. Временами я слышала шёпот Юрика с бабкой, как хлопнула дверь, но сил подняться не было, такое ощущение, что я была в другой вселенной, и между тем и этим миром прозрачная стена. Я не слышу их, а они меня.

Второй раз я очнулась от звука телевизора. В кресле рядом с диваном сидела крохотная абсолютно седая старушка. Кажется, я несколько раз её видела в библиотеке, когда та приходила за журналами «Вокруг света».

– Ты лежи, рано ещё вставать. Вроде бы ничего не сломано, но лучше подождать. Юрик придёт, посмотрит. Он чуть-чуть не успел, поздно ребятёнок прибежал. Хорошо хоть не тронули, а то ведь могли и дитя убить. Говорят, что Юрик отделал этих уродов, будут знать, как над людьми издеваться. Повезло, что с ним Колосок был, они тебя вдвоём принесли, чуть живая была. Я уже думала, что помрёшь ночью. А нет, молодость взяла своё, ещё побегаешь. Ты поспи, во сне всё проходит, всё забывается. Чаю вот попей и ложись.

Бабка протянула кружку, но я опять провалилась в сон. Вечером пришёл Юрик, осмотрел раны, выматерился, поменял бинты на руках, потом включил тихо телевизор и задремал в кресле. Я смотрела на него и плакала.

* * *