У синего Черного моря

У леса опушки — мышиные норы,
В одной проживает мышонок-обжора.
Он мог перегрызть от зари допоздна
Изрядную кучу семян и зерна.
О стебель, совсем несъедобный и грубый,
С большим наслажденьем точил свои зубы.
Мышонку тому было не до игры,
Одно на уме — были б зубы остры.
Одну только знал он на свете забаву —
Позавтракать и пообедать на славу.
Другие мышата, лишь ночь настает,
Берутся за лапки, встают в хоровод.
И скрипки свои на зеленые плечики
Кладут не спеша музыканты-кузнечики.
Мышонка-обжору не тянет плясать.
Уж лучше причмокивать,
Чавкать,
Жевать!
Напугана мама, — ведь это не шутка,
Мышонку грозит несваренье желудка.
«Постой, отдохни хоть немного, малыш,
Ты пищей обильной себе навредишь!»
Куда там, не слушает маму мышонок.
И мама вздыхает: «Ох, глупый ребенок!»
Вновь зерна хрустят на зубах у сынка.
Чуть-чуть пожует и готова мука!
Все мыши давно забрались в свои норки,
А нашему надо догрызть еще корки.
Заснул наконец, а поближе к утру
Живот разболелся, — видать, не к добру.
Чем дальше, тем пуще, мучение прямо.
Быть может, сумеет помочь ему мама?
Притихнет и снова кричит во весь дух:
«Ох-ох, мой животик, раздулся, распух!»
На градусник мама взглянула понуро:
«Конечно, повышена температура!
А все оттого, что всегда и везде
Мой глупый сынок неумерен в еде».
Не так-то и просто в потемках, при свечке,
Лекарство достать из домашней аптечки.