У синего Черного моря

Тут колокольчик речь Сома
Прервал на полуслове.
И разом гам и кутерьма,
И шалость наготове.

Сидели час не шевелясь,
Хоть все и шалунишки.
Теперь и окунь, и карась
Играли в кошки-мышки.

Играла в салочки плотва,
Линь догонял уклейку.
Учитель Сом едва-едва
Нашел в толпе лазейку.

И возле берега поплыл
В подводном огороде,
Зарывшись носом в сочный ил
Своих речных угодий.

Вновь колокольчик «динь-динь-дон»
Над рыбьей стайкой грянул.
Учитель Сом, но где же он?
Как будто в воду канул!

Ученики расселись в ряд,
Лишь на журнале классном
Очки забытые лежат,
А где сам Сом — не ясно.

Тут Жаба вдруг бул-тых на дно,
 Сама мрачнее тучи,
И только знай твердит одно:
«Какой нелепый случай!»

«С чего бы мне рассказ начать? —
И снова вздох глубокий.—
Люблю я, что уж тут скрывать,
Вздремнуть на солнцепеке.

На речку глядя из-под век,
Дремлю я этак, значит,
И вижу — рядом человек
У берега рыбачит.

Волна осокою шуршит,
Ласкает лодки днище.
И вдруг рыбак как закричит:
— Ого, какой сомище!

Нет, без отпора старый Сом,
Конечно же, не сдался.
Он бил по воздуху хвостом,
Как угорь, извивался…»

И слышен уж не вздох, а всхлип:
«Какое потрясенье!»
А в головах у малых рыб
Рождался план спасенья:

«К волне речной нам плыть пора
Из сумрачной прохлады.
Она отзывчива, добра,
Поможет, если надо.

Ведь там, где дали голубы,
Она тиха лишь с виду.
Захочет, встанет на дыбы,
Но нас не даст в обиду».

Вмиг разобравшись что к чему,
Волна пришла в волненье
И так плеснула за корму,
С таким ожесточеньем,

Что Сом взвился и был таков.
Забыты все напасти.
В кругу своих учеников
Льет слезы он от счастья.

Очки забытые нашлись,
И Сом вздохнул украдкой:
«Да, век живи и век учись,
Вот так-то вот, ребятки».

Грустная история про манную кашу