У смерти твои глаза

В воздух взмыли одна за другой пять гранат, чертя траекторию полета дымовым следом, и опустились прямо по центру стана врага. Ударившись о бетонный пол, они раскололись, выпуская дымного джинна. Серый едкий дым окутал укрепление могильных, скрыв им поле обстрела. Дубай поднял своих бойцов и бросил их на врага. Завязался короткий бой с заранее предрешенным итогом.

Это рыло последнее препятствие на пути к месту, обозначенному во взломанном диске крестом.

Заряд, расположенный в нише одной из стен, выглядел внушительно. Он напоминал груду ненужного хлама, опутанного проводами с мигающими лампочками. Прямо по центру сооружения висел цифровой таймер с непрерывно меняющимися цифрами. Таким зарядом не то что д. щбу разрушить, а целый поселок на тот свет отправить можно. Дубай, увидев склад взрывчатки, присвистнул и утер пот, капавший со лба.

– Что теперь? – спросил Гонза.

Но ему никто не ответил. Дубай озирался по сторонам, осматривая поредевшие ряды своих боевиков. Больше половины остались лежать на подступах к дамбе и в коридорах.

– Где Электрик?! – рявкнул Ваня. Бойцы переглянулись. Один из них выступил вперед и произнес:

– Его шлепнули в самом начале. Случайная пуля. Дубай выругался и саданул со всей злости ногой об стену.

– Какие проблемы, Ваня? – поинтересовался я.

– Я сапера с собой вел. Суперпрофессионал. Он в спецподразделении раньше трудился, пока я его деньгами не переманил. Хороший специалист всегда нужен. А его убили. Я же сказал ему, идиоту, чтобы не лез, а отсиживался за спинами.

– Он так и делал. Но пуля чиркнула неожиданно, – вставил слово боец.

– И как мы теперь будем работать? – заволновался я.

Дубай зло посмотрел мне в глаза. Потом зловеще улыбнулся. А в его глазах проблескивали насмешливые искорки.

– Не боись, прорвемся.

Он скинул с себя пиджак и стал карабкаться в нишу с взрывчаткой. Сперва я посмотрел на него как на полоумного, но боец пояснил мне:

– Дубай сам из минеров. Только предпочитает, типа, подальше от мути этой держаться. Так вот.

Пятнадцать минут в напряжении. Я не видел Вани. Он скрылся, закопался в джунглях проводов и не казал головы. Пятнадцать минут нервов и груда осыпавшихся на бетонный пол окурков. Я вытащил из кармана ароматную кубинскую сигару, откусил кончик и задымил. Впервые чувствовал себя беспомощным, поскольку ничего от меня не зависело. Я вынужден был стоять и ждать окончания банкета. Но не мог притронуться ни к одному блюду. Тяжкое испытание. Ноги так и ходили ходуном от желания действовать. Я набрал полный рот ароматного дыма и выпустил его. И тут появился Дубай. Вынырнул откуда‑то со стороны и скатился вниз.

– Готово, – крикнул он. – Выпить найдется?

Один из бойцов протянул ему фляжку. Ваня скрутил колпачок и присосался к горлышку. У него ходили ходуном руки. Опустошив фляжку, он вернул ее хозяину.

– Здесь все. Разберите взрывчатку. И погрузите ее на катера. Чтобы ни грамма не осталось, – распорядился Дубай.

– Не думаю, что это стоит делать, – возразил я.

– То есть? – обернулся ко мне Ваня.

– Нам понадобятся доказательства того, что здесь готовилось. Если разобрать заряд, то их не будет. Дубай ухмыльнулся.

– Ты прав, – сказал он.

Я достал трубку, визитную карточку полковника Абрикосова и набрал его номер. Ответили сразу же. Я представился и, игнорируя его насмешливый голос, сообщил, что подтверждение моих слов он может найти по адресу: Дамба… После чего разъединился.

– Через полчаса здесь будут кишмя кишат люди ФСБ, – сообщил я.

– Значит, пора сваливать, – резюмировал Дубай.

Мы поспешно покинули туннели дамбы. Бойцы собирали своих товарищей. Оставлять убитых на поле боя – дурная примета. Я склонился над телом Ираклия Стеблина и взвалил его себе на плечо. Ужасная тяжесть, но я распрямился и побрел к «икару». Я оставил его лежать на палубе. А сам прошел в капитанскую рубку.

Дубай и Гонза вошли следом.

– Так. С дамбой мы разобрались. Теперь осталось нанести визит Ульяну Мертвому, – сказал Дубай.

– У нас бойцов почти не осталось, – возразил Гонза.

– Ребята, что участвовали в бою за дамбу, не пойдут с нами. У дома Мертвого ждут свежие силы.

Я сел за штурвал. И вспомнил о фотографии, которую мне протянул перед смертью Ираклий. Я достал снимок и удивился. С фотографии на меня взирала Таня. Моя Таня. Значит вот где пропадал последнее время, Стеблин! Я почувствовал горечь и убрал фотографию.

Я завел мотор катера и отчалил от дамбы.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ