У собачьего древа

– При чём тут океан? – удивился Майн. – Полчища марокканской саранчи напали на Чуйскую долину и пожирают всё на своём пути. Сейчас туда прибывают всё новые и новые силы розовых скворцов.

– А саранчи вы не боитесь?

– Тю! – удивился Майн. – Чего её бояться? Саранча весьма приятна на вкус. Главное, перед употреблением ей крылья и лапки оборвать. Мы, розовые скворцы, очень её за это уважаем. Выстраиваемся цепочкой перед наступающим противником и клюём саранчу до бесконечности.

Серые гуси

Проводив Майна Ушастого с бригадой артистов на фронт, друзья задумались.

– Может, на самом деле у людей спрятаться? – растерянно почесал за ухом Шурка.

– И толку? – не согласился Лера. – Давай на Килиманджаро драпать. Во-первых, перед рыбами неудобно. Ведь обещали. А во-вторых, расскажем про инопланетян в Лиге Разумных Существ, и они всем миром за нас заступятся. Может, тогда и к собачьему дереву проберёмся и уйдём из этого времени.

Выслушав Лерины доводы, Шурка согласился.

– Как добираться будем? – посмотрел он на друга, настраиваясь на преобразование. – Опять по воздуху?

– Конечно, – кивнул Лера. – Так быстрей и легче, чем ногами топать.

– А в кого превращаемся?

– Только не в альбатросов, – предупредил Лера. – Не то опять в океан улетим. Надо такую птицу подобрать, чтобы нам с её инстинктами по пути было.

– Это как? – не понял Шурка.

– Всё просто. Килиманджаро в центре Африки находится, а мы на берегу Италии. Теперь надо определить, кто из птиц летит в тёплые края, в смысле, в Африку, и в них превратиться.

– Ну и кто? – посмотрел Шурка на Леру. – Я ни одну птицу не знаю, которая на юг улетает.

– А скворцы? – посмотрел на него Лера. – А дикие утки, а гуси… Во! – подскочил он. – Преврати нас в серых гусей. Они самые настоящие перелётные птицы. Очень выносливые. Могут целый день крыльями махать без остановки. И в море их не тянет, только если на реки и озёра.

Медовая деревня

Превратившись в серых гусей, друзья взяли курс на гору Килиманджаро.

– Раз, два! – махали они крыльями. – Раз, два!

Прошёл час. Вначале они любовались раскинувшимися под ними видами земли. Но потом и это надоело. Ещё через час и Леру, и Шурку стало клонить ко сну. К концу третьего часа они по-прежнему равномерно махали крыльями, но глаза их были крепко закрыты. Мальчишки, как говорят, спали на ходу, а вернее, на лету.

Очнулись от холода. Открыли глаза и увидели, что солнце уже коснулось далёкого горизонта, а они летят над самой землёй. Только теперь она не утопала в зелени садов, а была покрыта снегом.

– Ё-моё! – крикнул Шурка. – Мы высоту потеряли! Ещё чуток, и во что-нибудь врежемся!

– Это не мы снизились, – отозвался Лера. – Это земля поднялась. Мы над горами летим. Видишь, всё снегом занесло.

– Настоящая зима!

– Скорее, весна, – не согласился Лера и показал клювом на чернеющие между сугробами прогалины. – Вон ручейки бегут.

– Давай приземляться, – объявил Шурка. – Передохнуть надо и узнать, куда это нас занесло.

– У кого тут узнаешь?

– А вон деревня прямо по курсу.

Лера глянул, и точно – впереди на одной из обширных лесных полян расположилась небольшая – домов на десять – деревушка.

Приземлившись на опушке леса, они обернулись прежними мальчишками и двинулись к жилью. По дороге им попался столб с деревянной табличкой, на которой было искусно вырезано название деревни.

– Медовая, – прочёл Шурка и облизнулся.

Выйдя на единственную улицу деревни, они не могли не подивиться её устройству. Дома были какими-то странными.

Сложены из толстенных, кое-как обтёсанных брёвен. А вот окон у изб не было, если не считать небольшого отверстия под самой крышей. Крыши тоже были какие-то несовременные: покрыты еловой щепой, а в некоторых местах и вовсе посыпаны хвойными иглами. Не было у изб и труб, а, значит, и печей. Какая же печь без трубы?

– Может, у них центральное отопление? – предположил Лера.

Шурка оглядел прилегающие к деревне окрестности.

– Тогда где котельная, в которой воду греют?

Котельной не было. Также не было ни магазина, ни ларька, ни даже столбов на улице. Да и сама улица была необычно кривая: то узкая, то широкая. В одном её месте росли берёзы, в другом едва ли не всю дорогу перекрывал колючий кустарник. Дворы же, огороженные жердями, заросли густыми кустами малины. Кроме изб да оград вокруг них, никаких других признаков цивилизации не существовало. Только на одном подворье друзья наткнулись на завязанный узлом толстый металлический лом. Лом был воткнут в землю подле порога избы.

– Тут какие-то силачи живут, – предположил Шурка.

– Смотри, – показал Лера на отверстие под крышей.

Шурка присмотрелся и различил, что из окошка через равные промежутки времени вырывается едва заметное облачко пара. Из-за этого парения края окошка были покрыты толстым слоем инея.

– Силач дышит.

Лера подошёл к массивной двери и легонько постучал.

– Не надо, – поёжился Шурка, – а вдруг он людоед.

– Ты что, забыл? Тут гуманизм, и всё просматривается со спутников.