У сопки Стерегущей Рыси

Крис подошёл к Сэму с нагло сморщенной мордой, помахивая хвостом, как помелом. От его взгляда, брошенного сверху вниз, у Сэма стали наливаться кровью глаза, и он почувствовал болезненное напряжение в челюстях. Ему захотелось вцепиться в эту лисью морду и разжевать её зубами.

— Ваш Сэм совсем взрослый стал, — усмехнулся хозяин Криса. — Скоро, пожалуй, начнёт испытывать на Крисе свои челюсти.

— Да, вроде должна бы к трём годам появиться мёртвая хватка. По крайней мере, когда я его брал в клубе, мне так сказали. Сэм, перестань ругаться, пошли!

Напряжение в челюстях не спадало, и на скулах Сэма застыли жёсткие шарики мышц. Он заскулил и неохотно отвернулся от Криса.

Обратно домой Сэм шёл злой. Ему хотелось выместить своё раздражение на ком-нибудь, и он бросал по-сторонам насторожённые взгляды. Хорошо зная все привычки Сэма, хозяин взял его на поводок и уже не спускал до самого дома.

Дома вкусно пахло жареной колбасой. Сэм тут же очутился на кухне и, вскочив на табуретку, вперил жадный умоляющий взгляд в круглую сковородку, на которой шипели кусочки колбасы. Он так долго смотрел на неё, что по углам его рта тонкими нитями повисли слюни. Сэм знал, что у хозяина просить что-либо бесполезно, и направил свой страдальческий взгляд на хозяйку. Хозяйка украдкой дала ему кусочек, Сэм отвернулся и незаметно проглотил колбасу. Покосился круглым сливовым глазом на хозяина. На этот раз всё спокойно, и, значит, есть надежда получить ещё…

Хозяева начали собираться, забегали из комнаты в комнату, и у Сэма пропал аппетит. Он не любил оставаться один. Сэм понуро вышел в прихожую.

Он знал, что хозяева торопятся на работу. Он очень не любил слово «работа». Работа означала для него ожидание. Ожидание шагов за дверью и скрипа ключа в замке. Иногда, уставая ждать хозяев, Сэм устраивал в квартире маленький погром, раскидывая по комнате всё, что только было возможно. Особенно нравилось Сэму залезать на кухонный стол и скидывать оттуда чашки с недопитым чаем. Они с треском бились об пол и раскалывались, а Сэм смотрел на них сверху и радостно лаял, ворочая своим неподвижным и закрученным, как у поросёнка, хвостиком. Правда, после этого хозяйка всегда ругалась, и Сэм чувствовал себя ужасно виноватым. Вообще же, в момент расправы он старался держаться поближе к хозяину. А если Сэму не хотелось хулиганить, он спал в кресле хозяина до самого вечера.

— Ну, не скучай, Сэм. Мы на работу. На работу. — Хозяйка погладила его по голове.

— Пока, Сэм! — сказал хозяин, и они вышли из квартиры.

Насторожив большие стоячие уши, Сэм внимательно дослушал шелест их шагов по лестнице и, когда за ними хлопнула входная дверь, поплёлся в комнату. Вспомнил, что на столе осталась колбаса. Но одному есть было скучно. Он прыгнул в кресло и, кряхтя, устроился в нём поудобнее.

Стоило Сэму закрыть глаза, как он громко захрапел. Он и сам знал, что храпеть — это плохо. Ведь хозяин по ночам обычно кричал ему из другой комнаты: «Сэм, не храпи!»

Тогда Сэм просыпался, вздыхая, и засыпал снова. Не храпеть Сэм не мог. Так уж устроен бульдожий нос.

Ему снилось, как они с хозяином бежали по лесу и вдруг он потерял хозяина из виду. Остановился, жадно прислушиваясь. Какие-то непонятные скрежещущие звуки насторожили его. Он бросился на звук с рычанием и проснулся. В дверь позвонили.

Кто-то открывал замок. За дверью были люди, но не хозяева. Сэм понял это по тому, как осторожно и неуверенно поворачивался в замке ключ. Сэм чуть привстал на кресле, и лапы его мелко дрожали.

Когда дверь открылась и Сэм почувствовал в квартире людей, он спрыгнул с кресла и, цокая когтями об пол, побежал в прихожую. Чужой запах ударил в нос, и Сэм захлебнулся в яростном рыке, прыгнул тугим мускулистым комком на человека и укусил его руку. Он ощутил привкус крови.

— A-а, здесь собака!

— Сейчас мы её уберём…

Их было двое. Сэм снова прыгнул, увернувшись от удара, и схватил руку выше кисти. Но его зубы скользнули по плотной материи. В прихожей было тесно, и Сэм чувствовал себя скованным в этом замкнутом пространстве. Ослепнув от бешенства и не почувствовав сильного удара в бок, Сэм бросился на обоих сразу, уже не разбирая, на кого из вошедших он прыгает. Жёсткая и плотная мешковина забила его пасть, обволокла всё тело. Рыча и задыхаясь, он забился, как пойманный зверь, пытаясь прокусить и разорвать ткань. Он почувствовал, как его подняли на руки.

— Ну и тяжёлый, сволочь!

Страха не было. Сэм хрипел от ярости и своего бессилия. И вдруг на мгновение завис в воздухе и полетел вниз.