У стен столицы

— Друзья, — обратился командир роты к стоящим в строю морякам. — Мы снова идем на прорыв обороны врага. Операция ответственная. Сохраним нашу твердую флотскую дисциплину, организованность. Не упустим ни одного фашиста живым с нашей земли. Отомстим врагу за комбрига, за всех, кто погиб от вражеской руки, — его голос зазвучал громче, призывнее. — Родина смотрит на нас. Дети, женщины в разрушенных наших городах, в сожженных врагом деревнях думают о нас с надеждой. Они ждут нас!

Разбившись на группы, моряки шли налегке, в одних бушлатах и маскировочных халатах. В руках — автоматы, вокруг пояса — гранаты, у каждого кинжал для рукопашного боя.

Фашистский гарнизон в селе спал. Только дежурные ракетчики через каждые десять минут освещали свой передний край. Автоматчики подкрадывались с пологой стороны холма.

Старший лейтенант — бывалый командир, ему не раз приходилось водить бойцов в тыл к противнику.

Начало светать, когда автоматчик Сусминов взобрался на высокий сугроб, приник к нему. Невдалеке уже вырисовывались очертания блиндажей и часовой возле дерева.

— Хальт! Вер да? (Стой! Кто там?) — всматриваясь в белый сумрак, крикнул немецкий часовой. Он уловил шорох. Напряжение и страх слышались в его голосе.

Сусминов бросил гранату. Ослепительным дымно-красным пламенем вспыхнули наступающие утренние сумерки.

— Амурцы, за мной! — крикнул командир роты и бросился вперед, приготовив гранату.

Из блиндажей началась беглая стрельба. Длинные языки пламени взвивались из-под укрытий.

Кто-то громко крикнул:

— Матросы! В атаку! Форма одежды — парадная!

Этот клич моряки понимают так: смерть или победа. И вот этот клич бескомпромиссного вызова противнику покатился по рядам. Краснофлотцы стремительно поднимались и бежали по снежному полю, на ходу надевая бескозырки. Оглянувшись, Сурнин с радостью увидел, как у товарищей на ветру развеваются концы длинных матросских ленточек, а из-под белых халатов мелькают черные уголки бушлатов. Это была лавина, которая не раз сметала преграды фашистской обороны — под городами Скопином, Яхромой, высотой «220».

Автоматчики врывались в блиндажи. Кто-то из них падал, сраженный пулей врага. Вот на глазах у командира роты будто споткнулся, свалился замертво в окоп автоматчик Ваня Огурцов.

В пламени выстрелов блестели стволы орудий, черные крылья одноглавых орлов мелькали на шинелях вражеских артиллеристов. Бежавший рядом старшина рванул дверь блиндажа. Сурнин метнул гранату в темный проем. Оба дали короткие очереди из автоматов. Огонь прекратился. Воины бросились к землянке, из которой выбегали перепуганные фашисты.

В это время с другой стороны села пошли в атаку батальоны. Сурнин ясно слышал, как длинным эхом раскатывалось громкое «ура-а-а!».

Атака завершилась. Фашистский батальон, ночевавший в селе Петровском, был разгромлен.

Продолжая преследовать отступающего противника, моряки уничтожили крупный отряд фашистов, вырвавшийся из Клина.

В начале января 1942 года бригада вышла на рубеж реки Ламы в районе села Ярополец. В середине февраля, достигнув границы Калининской области, она была выведена из боя на отдых и доукомплектование.

«На этом участке фронта бригада прошла с боями около 180 километров. Освободила 35 населенных пунктов, — записано в журнале боевых действий. — Уничтожила свыше 4 тысяч фашистских солдат и офицеров. Пленила более 400 человек. Были взяты большие трофеи: 60 танков, около 100 орудий разных калибров, 50 пулеметов, 2500 винтовок и автоматов, 50 тонн боеприпасов, 250 автомашин, 150 мотоциклов».

За мужество и отвагу, за умелое руководство боевыми действиями бригады в боях под Москвой полковник Василий Андреевич Молев был посмертно награжден орденом Ленина. Командир и комиссар бригады получили благодарность от Верховного главнокомандующего. 96 краснофлотцев и командиров награждены орденами и медалями.

Доверия достойны

«Дорогие друзья тихоокеанцы! Сердечно благодарю за доверие, которое вы оказали мне, послав на защиту Родины. Клянусь, это ваше доверие оправдаю.

Если смерть преградит дорогу, я приму ее без страха, но прежде уложу не один десяток фашистских выродков. Гитлеровцы отступают, но сопротивляются отчаянно. А мы их гоним и будем гнать до самого Берлина! Я сделаю все, что от меня зависит», — писал после первого боя своим товарищам на Тихоокеанский флот политрук роты первого батальона 62-й морской стрелковой бригады Николай Кашников.

Для формирования бригады была выделена тысяча моряков: краснофлотцев, старшин и командиров Тихоокеанского флота. Формирование части и обучение личного состава проходило в районном поселке Кировской области. В состав бригады прибыло из Ярославского флотского полуэкипажа около двух тысяч краснофлотцев, старшин и командиров. Некоторая часть из них уже побывала в боях с гитлеровцами на Балтийском и Черном морях. Пермский обком партии прислал в состав бригады четыреста местных коммунистов — четыреста политбойцов. Такой большой прилив партийных сил дал возможность создать во всех частях и подразделениях партийные организации.