А она у них была, и притом в достаточном количестве. Об этом говорит и сам факт длительного существования поселения на одном месте; и состав растительности — типично тугайной; и находки серпов, зерен пшеницы и ячменя; и огромное количество соломы, добавлявшейся в глину, которая шла на строительство, ремонт домов и изготовление посуды. Только на возведение стен жилых домов Джейтуна (без учета хозяйственных сооружений) потребовалось, по расчетам В. М. Массона, 10 т самана. А солома — такой же продукт земледелия, как и зерно, и чтобы она появилась, также нужна вода.
Вопрос с водой оказался достаточно трудным, и для его решения потребовались усилия представителей трех наук: геолога (Л. Г. Добрин), археолога (В. М. Массон) и палеогеографа (Г. Н. Лисицына). В результате изысканий было установлено, что во времена существования Джейтуна воды Карасу, небольшой речушки, стекающей с Копетдага, проникали на север дальше, чем в наши дни. Сейчас воды этой речки целиком разбираются на орошение уже в среднем течении, в древности же ее дельта находилась недалеко от Джейтуна.
К югу от поселения тянется песчаная гряда, в которой были обнаружены пропилы. Именно по ним-то воды Карасу в древности и прорывались на север. Затем, следуя уклону местности, они поворачивали на запад и разливались на ровном месте прямо перед Джейтуном, к юго-востоку от поселения. Сейчас место прошлых разливов Карасу представляет собой отакыренное понижение, поросшее верблюжьей колючкой, а некогда именно здесь находились поля джейтунцев. Почвенный шурф, заложенный тут в 1962 г. Г. Н. Лисицыной, показал, что под современной такырной почвой находится древний почвенный слой толщиной 85 см.
Одно из древнейших на нашей планете, поле джейтунцев обрабатывалось и орошалось самыми примитивными способами. Вопрос о том, как джейтунцы орошали поля, был предугадан за три десятилетия до первых раскопок на Джейтуне. Это научное предвидение связано с именем талантливого советского инженера-ирригатора Д. Д. Букинича. Изучив труды экспедиции Р. Пампелли, собрав материалы на поселениях Анау и Намазга-депе у Каахки и опираясь на глубокое знание современного ему земледелия Средней Азии, Д. Д. Букинич пришел к выводу, что первым было так называемое «сбросовое орошение», которое теперь принято именовать лиманным.
Напомним, что под лиманами понимаются не только расширенные устья рек, превратившиеся в мелководные заливы (например, всем известные черноморские и азовские лиманы), но и скопления талой воды в понижениях местности. Эти мелководные озера, образующиеся весной, летом пересыхают. Отсюда и понятие лиманного орошения, под которым подразумевают глубокое одноразовое увлажнение почвы весной водами местного стока.
Д. Д. Букинич, изучая лиманное орошение в Туркмении, пришел к выводу, что первые посевы в предгорьях Копетдага производились в полосе так называемых затихающих вод, на такырах. Речки, стекающие с гор, образовывали в подгорной полосе широкие разливы; здесь отлагался плодородный ил, принесенный полой водой. Достаточно было оградить участок земли на месте такого разлива небольшими валиками для удержания воды — и участок становился орошаемым полем.
Этот примитивнейший способ орошения сохранялся кое-где в Туркмении до 20-х годов нашего столетия. Д. Д. Букинич сам наблюдал, как после паводка по влажной почве разбрасывались зерна пшеницы. «При исключительных паводках, или снегах, — писал он, — местность не может подвергнуться сильному затоплению, так как начинает проявляться регулирующее действие песков, впитывающих огромное количество сброшенной воды. Человек на таких залитых глинистых такырах пострадать не может — он только заберется на свой курган или ближайший бархан и выждет, пока жаркое солнце пустыни быстро высушит разлившееся море воды»{40}
. Ну чем не описание Джейтуна, сделанное человеком, который, еще раз подчеркнем это, ничего не знал о нем?!Исследования последних десятилетий показали, что Д. Д. Букинич оказался прав, и нам остается только поражаться глубине его научного предвидения, сделанного на основе небольшого количества фактов. Идея Д. Д. Букийича о лиманном орошении оказалась той путеводной нитью, с помощью которой удалось выбраться из лабиринта фактов, полученных при изучении хозяйства древних земледельцев Южной Туркмении.
Но если мы знаем, как джейтунцы орошали поля, что они сеяли и как убирали урожай, то неясным остается вопрос о способах обработки почвы. Дело в том, что ни лопаты, ни мотыги, ни сохи, ни плуга на Джейтуне не найдено. Что ж, может быть, его жители просто разбрасывали по влажной земле зерна злаков, как это делалось кое-где еще в 20-х годах XX в.?