У стен великой Намазги

Естественно, что эту «новую стратиграфическую колонку» надо было получить не с какого-нибудь мелкого поселения, а с самого крупного, существовавшего длительное время, о чем на глаз можно в какой-то степени судить по высоте холма. И Куфтин выбрал для этой цели Намазга-депе — поселение, расположенное в 7 км к западу от железнодорожной станции Каахка, занимающее огромную площадь — почти 70 га (для сравнения укажем, что площадь северного холма Анау всего 1 га) — и на 20 м поднимающееся над окружающей равниной. Намазга была открыта в 1916 г. Д. Д. Букиничем, и он же десятью годами позже обследовал ее; в 1949–1950 гг. на этом поселении проводил раскопки археолог Б. А. Литвинский.

Б. А. Куфтин заложил на Намазге пять шурфов и получил стратиграфическую колонку в 34 м. Разница между высотой холма (20 м) и стратиграфической колонкой (34 м) объясняется тем, что за прошедшие шесть с лишним тысячелетий постоянные и временные водотоки, а также сели[8] нанесли с гор столько песка, глины, гальки, что уровень подгорной полосы поднялся и нижние слои Намазги оказались погруженными под эти наносы. Кстати, примерно такая же картина наблюдается и на других памятниках Прикопетдагской подгорной полосы.

Анализ полученного материала позволил Б. А. Куфтину выделить шесть комплексов, которым он дал названия (снизу вверх): Намазга I — Намазга VI. Эта стратиграфическая колонка и была принята в качестве ведущей для всех поселений древних земледельцев Южного Туркменистана. Кроме закладки шурфов Б. А. Куфтин произвел на Намазге небольшие раскопки, но по масштабам они не идут ни в какое сравнение с раскопками, скажем, на Кара-депе у Артыка, на Дашлыджи или Алтыне.

Необходимо, однако, помнить, что, по определению В. М. Массопа, каждая отдельно взятая стратиграфическая колонка отражает прежде всего развитие материальной культуры на данном памятнике (или в данном месте памятника, если последний достаточно обширен). Так что, например, комплекс Намазга I «является конкретным собранием предметов материальной культуры, найденных именно на поселении Намазга-депе. В том случае, когда перед нами комплекс, близкий по своему облику к Намазга I, но происходящий не с Намазга-депе, а с какого-то другого памятника, то о нем следует говорить как о «комплексе типа Намазга I»; если же различия между обоими собраниями весьма существенны, то его надо отметить как «комплекс времени Намазга I»^{79}. Все это необходимо учитывать в дальнейшем, ибо упоминания комплексов Намазги будут теперь то и дело встречаться на страницах нашей книги.

Сравнение материалов Намазги с данными, полученными Р. Пампелли на Анау, позволило Б. А. Куфтину установить взаимосвязь между комплексами этих поселений. Она выглядит так:

Как видно, на Анау, по данным раскопок Р. Пампелли, нет слоя, соответствующего Намазга III. Это, однако, еще не говорит с полной очевидностью, что соответствующего слоя нет на самом деле. «Судя по сравнительно высокому нахождению керамики Анау II — Намазга II на северном холме Анау, можно допустить, — писал в 1956 г. В. М. Массон, — что слои Намазга III следует ожидать в основании южного холма. Нижние слои южного холма Анау изучались американской экспедицией только в маленьких колодцеобразных шурфах и вполне естественно не могли быть стратиграфически четко разделены»^{80}. Подтвердится это предположение В. М. Массона или нет, покажет будущее.

После того как выяснилась связь между комплексами Анау и Намазги, важно было установить соотношение стратиграфической колонки Анау — Намазга с колонками, полученными на памятниках Ирана: это дало бы возможность определить место древних земледельцев Южного Туркменистана на арене мировой истории. Уже в 1956 г. В. М. Массон на основе кропотливого анализа данных с памятников Южной Туркмении и Ирана смог прийти к таким выводам:

Несколько лет спустя, в 1963 г., когда в распоряжении ученых уже был материал не только с Намазги, но и со многих других поселений эпохи энеолита и бронзы, в том числе и с поселений Геоксюрского оазиса, В. И. Сарианиди разработал таблицу, показывающую соотношение между памятниками центральной и восточной частей Южной Туркмении (см. таблицу на стр. 83).

И. Н. Хлопин, столь много сил вложивший в изучение Геоксюрского оазиса, на основе своих многолетних изысканий составил точные таблицы соотношения комплексов геоксюрских поселений между собой и с комплексами других памятников Южной Туркмении.

Все эти работы советских археологов позволили установить и соотношение между комплексами многих памятников Южного Туркменистана, а также между ними и памятниками Малой Азии и Ближнего Востока. Это дало также возможность определить абсолютную хронологию комплексов Намазги, так что ныне стратиграфическая колонка этого поселения в ее соответствии с эпохами и абсолютными датировками выглядит так: