У стен великой Намазги

Но тогда, в 1937 г., бугор назывался иначе, и вот до него-то и добрался неутомимый ашхабадский археолог и собрал подъемный материал, свидетельствующий о том, что памятник относится скорее всего к эпохе неолита. В 1944 г. окрестности Джейтуна были обследованы геологами. Но по-настоящему работы на этом поселении начались лишь после создания в 1946 г. ЮТАКЭ — Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции, которая сыграла огромную роль в изучении древней и средневековой истории Туркмении. В течение многих лет эту экспедицию возглавлял М. Е. Массон, и в то время, когда он проводил раскопки на Нисе, другой отряд этой же экспедиции — XIV — специально занимался изучением культуры древних земледельцев.

С 1952 г. во главе XIV отряда ЮТАКЭ встал Б. А. Куфтин, и эти работы развернулись на широком фронте. И хотя Б. А. Куфтину удалось поработать в подгорной полосе Копетдага всего один сезон, сделать он успел очень и очень много.

Б. А. Куфтин — советский этнограф и археолог, известный прежде всего своими блестящими археологическими исследованиями в Триалети (Грузия) и получивший Государственную премию СССР (1942 г.) за монографию об этих работах (Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси. Т. I, 1941). Приехав в 1952 г. в Туркмению, Б. А. Куфтин с поразительной энергией (особенно удивительной, если учесть его возраст — как-никак 60 лет) и размахом приступил к решению узловых вопросов истории древнеземледельческой культуры. За два месяца, с 9 октября по 10 декабря, его отряд обследовал более 20 поселений, т. е. практически почти все известные в то время памятники первобытнообщинного строя в подгорной полосе Копетдага. «Работа, — писал Б. А. Куфтин, — велась в трех направлениях: а) маршрутных разведок, б) стратиграфических шурфовочных исследований и в) стационарных раскопок крупных строительных площадей»^{22}.

На Джейтуне Б. А. Куфтин побывал дважды, вместе с А. А. Марущенко. Был заложен шурф, прорезавший культурный слой, собран подъемный материал; среди найденных предметов — обратите на это внимание — оказался и вкладыш от серпа. Но А. А. Марущенко даже после этой находки продолжал считать Джейтун лишь временной стоянкой охотников-собирателей диких растений — и ошибся… Куфтин же сразу (и совершенно правильно) охарактеризовал Джейтун как оседло-земледельческий памятник эпохи неолита. Вот его вывод, во многом определивший направление последующих работ: «Этот культурный слой, содержащий в себе образцы керамики с красным ангобом, состоящий из очажных отложений с пятью последовательными уплотненными слоями типа полов, кости животных и кремневые пластинки с обработкой, указывал на существование здесь хотя и недолговечного, но оседлого поселения»^{23}.

С большим подъемом Б. А. Куфтин готовился к обширным раскопкам следующего полевого сезона, когда несчастный случай внезапно оборвал жизнь яркого, талантливого ученого. Случилось это 2 августа 1953 г….

Во главе XIV отряда встал В. М. Массон, приступивший с 1955 г. к раскопкам Джейтуна. Активное участие в них принимали археологи И. Н. Хлопин и В. И. Сарианиди. Именно эта «бригада» и раскопала Джейтун. Раскопки поселения велись в очень тяжелых, изнуряющих условиях. «Часто песчаные бури, — вспоминает В. И. Сарианиди, — на несколько дней прерывали работы — археологам и рабочим приходилось отсиживаться в наглухо застегнутых палатках. Песчаные лавины начисто заметали раскопы. Приходилось по нескольку раз откапывать уже знакомые места. Работе мешала и каракумская жара»^{24}.

Раскопки 1958 г., когда археологи вскрыли центральную часть поселения и получили массовый материал, позволили ввести в науку термин «джейтунская культура», получивший с тех пор широкое распространение. К концу полевого сезона 1963 г. Джейтун был раскопан почти целиком, что дало ценнейшие материалы, составившие эпоху в изучении древнеземледельческих культур Средней Азии. Причем все находки тщательно изучены и опубликованы — наиболее полно в итоговой монографии В. М. Массона «Поселение Джейтун»^{25}.

Так что же мы знаем сегодня о Джейтуне и его обитателях?

Домики из «булок»

«Я раскопал на берегу океана нетронутый курган. Я нашел там, как полагается, — иронизирует в «Острове пингвинов» А. Франс, — каменные топоры, бронзовые мечи, римские монеты и монету в 20 су с изображением Луи-Филиппа I, короля Франции»^{26}.

Археологи, раскопавшие Джейтун, также могли бы сказать, что они на краю пустыни раскопали нетронутое поселение и, как полагается, нашли там различные предметы материальной культуры, за исключением тех, которых там и не должно было быть, — вроде монеты в 20 су… Но кроме этого советские ученые вскрыли и тщательнейшим образом изучили жилые и хозяйственные постройки, а также планировку поселения в целом.