У ступеней трона

– Если вы осмелитесь ее обнажить, – сопровождая свои слова презрительным смехом, отозвался Баскаков. – Но я на это мало рассчитываю… Граф Головкин, кажется, принадлежит к той породе людей, которые боятся встречаться с врагом лицом к лицу, а предпочитают нападать на него из-за угла… Но я предупреждаю вас, ваше сиятельство, на всякий случай, что я ныне научен опытом и стал очень осторожен… А кстати, осмелюсь заявить вам, что если вы не дадите мне законной и честной сатисфакции, то в следующую свою встречу с вами я не только назову вас негодяем, но и поступлю с вами так, как дворянину поступать с негодными людьми полагается! – И он сделал рукой такой выразительный жест, что Головкин побелел как полотно.

– Хорошо, сударь! – крикнул он. – Вы получите удовлетворение! Я буду ждать ваших секундантов… – И он торопливо удалился от Баскакова, словно боялся погони.

А Василий Григорьевич, поглядев ему вслед, промолвил:

– Ну, надеюсь, на этот раз он возьмется за шпагу… И я этому от души рад. Для меня это будет удобный случай покончить расчеты с жизнью… Неосторожное движение – и я сумею наткнуться на его шпагу. Это гораздо лучше, чем самому обагрить руки собственной кровью…

Баскаков теперь как-то совершенно успокоился. Отчаяние, конечно, его не оставило, ноющая боль в сердце была по-прежнему мучительна, но он точно примирился с гнетущим состоянием духа. Какой-то прохожий толкнул его.

Василий Григорьевич очнулся от своих дум и медленно зашагал вперед. Но едва он прошел сотню шагов, как его кто-то тронул за рукав.

Баскаков поднял голову и увидел перед собою Милошева. Как всегда веселый, как всегда жизнерадостный, преображенец сиял такой светлой улыбкой, что даже Баскаков улыбнулся.

– Куда это вы, голубчик, путь держите? – осведомился Милошев.

– Голова что-то разболелась; прогуляться вышел…

– Вот и ладно… И я от нечего делать побродить отправился; пойдем вместе! – И он взял Баскакова под руку.

Несколько времени они шли молча. Вдруг Баскаков бросил быстрый взгляд на своего спутника и подумал:

«А ведь это – судьба. Вот мне и секундант для Головкина… Обращаться к Антону – это лишние разговоры будут, а теперь мне эти разговоры не по сердцу».

– Послушайте, Милуша, – вдруг обратился он к преображенцу, – у меня есть к вам просьба…

– А что такое? – оживился тот, удивительно любивший всем угождать и услуживать.

– У меня сегодня был один неприятный разговор, и я хотел бы закончить его хорошим ударом шпаги.

Преображенец еще более оживился. Он уже давно мечтал принять участие в каком-нибудь поединке, и, как назло, это ему ни разу не удалось. Поэтому теперь он страшно обрадовался словам Баскакова.

– Вы хотите дуэлировать?! – воскликнул он.

– Да.

– А с кем?

– С графом Головкиным… Александром Ивановичем! Я хочу проучить его.

– Так, пожалуйста, я очень рад… Но когда прикажете назначить дуэль? – уже входя в роль секунданта, официальным тоном спросил Милошев.

– Когда хотите… Хоть послезавтра…

– Послезавтра, – раздумчиво повторил Милошев. – А на другой день нельзя?

Василий Григорьевич пожал плечами:

– Говорю вам – мне все равно. Только не тяните слишком долго. Но почему вам не хочется послезавтра? Дурной день, что ли… Так я не суеверен и на эти приметы мало внимания обращаю…

– Нет, совсем не то, – густо краснея, отозвался молодой офицер. – На послезавтра маскарад у французского посла… и я обещал одной особе быть всенепременно.

Воспоминание о том, что «пиковая дама» назначила свидание его кузену на маскараде у маркиза де ла Шетарди, молнией прорезало мозг Баскакова.

«А что, – подумалось ему, – если мне окончательно растравить свою рану? Проследить Анну и там же, на маскараде, уличить ее?»

– Хорошо, – быстро сказал он, – пусть дуэль будет после маскарада. А скажите, мой друг, трудно попасть в дом французского посланника?

– А вам бы хотелось быть на этом маскараде?

– Признаюсь, хотелось бы.

– Так это очень легко устроить, – весело отозвался Милошев. – У меня как раз есть два билета. Я вам с превеликим удовольствием уступлю один… Да и костюм у меня лишний есть: капуцинского монаха… Приезжайте ко мне, мы вместе и отправимся.

Баскаков крепко пожал руку молодого офицера:

– Спасибо вам, Милуша. Вы для меня большое одолжение делаете…

Вдруг он вздрогнул, торопливо выдернул свою руку из руки Милошева и испуганным взором уставился на какого-то мужчину, проехавшего мимо в извозчичьей тележке. Ему показалось, что в промелькнувшей мимо него фигуре он узнал Барсукова, своего двойника, которого несколько месяцев тому назад так безжалостно убил Левашев. И эта встреча с выходцем с того света показалась ему предвестником чего-то ужасного…

VI В доме французского посла

Роскошный дом маркиза де ла Шетарди сиял бесчисленными огнями. Целые каскады ослепительного света лились сквозь оконные стекла и разгоняли ночной мрак с улицы, по которой бесчисленной вереницей тянулись всевозможные экипажи, то и дело высаживая у подъезда закутанных в меха представительниц и представителей петербургской знати, приглашенной французским посланником на маскарадный бал.