У Судьбы на поводке

А ведь я тоже приготовилась. За каким-то лешим макияж навела, платье новое надела, укладку сделала. Зачем? Чтобы утереть бывшему нос? Наверное. Пусть видит, что потерял.

Новогодний вечер, версия 2.0. Выживший народ выползает на улицу с петардами, хлопушками и фейерверками, тут и там раздаются хлопки и свист петард.

Среди всей этой какофонии я едва слышу сигнал домофона.

– Котенок, я приехал. Открывай.

27

Дима.

В руках букет и пакет с подарками. Со мной в лифте поднимается развеселая компания – кто-то еще в вечерних платьях на босу ногу, кто-то уже (или еще?) в пижамах, один принарядился в штаны явно от какого-то маскарадного костюма. От них за версту несет позитивом. И перегаром. Они выходят на пару этажей раньше меня, и на Катин этаж я приезжаю уже в одиночестве.

Дверь в ее квартиру приоткрыта. Я осторожно переступаю порог, попав в уже знакомую прихожую. В квартирке вкусно пахнет выпечкой, а я ужасно голоден – несколько часов в дороге превратили меня в изрядно оголодавшего субъекта. Пока доберешься до аэропорта, пока дождешься посадки на самолет… А если еще и посадку отложат, как в этот раз, в связи с погодными условиями, то вообще можно от голоду помереть. Есть в аэропортовских едальнях я не рискую с тех пор, как был вероломно отравлен там каким-то бургером.

Но я забываю обо всех тяготах бытия в тот момент, как вижу Катю. Она появляется в прихожей в платье, которое невероятно ей идет. Ничего вычурного и пошлого, лишь благородная простота и вместе с тем изящество линий. Так было всегда, сколько я ее помню – что бы она ни надела, ее образ всегда дышал утонченностью, в нем не было ни грамма вульгарности или фальши. Я снова ловлю себя на мысли о том, каким надо было быть идиотом, чтобы поверить Штепселю. Сглазил нас тогда кто-то, что ли?

– Котенок, привет! Вот, цветы…

– Спасибо, ты проходи в кухню.

И тут же шепотом мне на ухо:

– Данька думает, что мы с тобой потерялись, а недавно случайно встретились. Больше я ему ничего не говорила.

От ее шепота у меня мурашки бегут, я непроизвольно хватаю Катьку за плечи и притягиваю к себе, зарывшись лицом в ее волосы. Ничего не изменилось – тот же медовый одуряющий запах летнего разнотравья, он срывает мне крышу. Но я не успеваю им насладиться, как слышу яростный шепот:

– Ты что делаешь? Совсем с ума сошел? Ты не для этого сюда приехал!

Катя вырывается их моих объятий, похожая теперь на взъерошенного воробья. И злая, как тысяча разъяренных сердитых воробьев. Я улыбаюсь, глядя на нее.

– Чего ты лыбишься? Ты слышал, что я тебе говорила?

– Да слышал я, слышал.

Я иду в кухню, отмечая по дороге, что дверь в маленькую комнату приоткрыта и, кажется, в щелочку кое-кто подглядывает.

Внезапно дверь распахивается, и Данька выскакивает в коридор:

– Ой, дядя Дима, это вы? А я думал, папа приехал. Ко мне сегодня папа должен приехать. Он нас с мамой потерял, а теперь нашел. А вы приехали маму на работу звать? Может, пусть она еще дома посидит? Правда, мы решили не заводить собаку, но, наверное, заведем кота и мышь. За ними тоже надо будет приглядывать, пока они не подружатся.

Эту пулеметную очередь слов останавливает Катя:

– Данечка, подожди, пожалуйста. И мы ведь еще не решили насчет кота.

Я совершенно растерян, ибо я не знаю, что ответить на Данькины вопросы. Как мы теперь будем выкручиваться из создавшейся ситуации? Тут Катя берет тайм-аут:

– Все моем руки и садимся за стол. Будем пить чай с тортом.

Данька провожает меня в ванную, где мы вместе моем руки с мылом. Это странное и удивительное ощущение – я смотрю в зеркало и вижу в нем свою физиономию, а чуть пониже – забавную рожицу сына, уже достаточно взрослого и разумного, чтобы с ним можно было разговаривать. И вместе с тем, еще такого маленького и беззащитного перед этим огромным миром. Все эти годы меня не было рядом, и случиться могло все, что угодно с ним и с Катей, а я бы так никогда и не узнал о том, что у меня был Данька – самый родной и близкий мне человек.

За столом молча пьем чай, ни я, ни Катя не знаем, как начать разговор. Тишину прерывает Данька:

– Мам, ну а когда же папа придет?

Катя тяжело вздыхает и виновато смотрит на сына, поглаживая его по голове:

– Данечка, познакомься – вот твой папа.

И указывает на меня. Теперь моя очередь.

– Дань, ты прости, что мы сразу не сказали, когда я в прошлый раз приходил. Мы не знали, как…

Данька смотрит то на меня, то на мать. В глазах у него такая растерянность, что у меня сжимается сердце.

– Мам, а ты не обманываешь? Ты же говорила, что он с твоей работы. Как тогда вы могли потеряться и случайно встретиться?

Пять лет ребенку, а его фиг объегоришь. Просто Шерлок Холмс какой-то.

Катя пытается объяснить:

– Мы давно потерялись, а как раз недавно на работе случайно и встретились. Папа работает в компании, у которой теперь есть филиал в нашем городе. У его компании и у той компании, в которой я работаю, есть общие дела и проекты. Так мы и встретились.

– А почему сразу не рассказали?

– Хотели постепенно…

– Странные вы…

Данька задумчиво помешивает ложечкой чай. А затем продолжает допрос: