У Судьбы на поводке

Малыш, заикаясь, наконец, подает голос:

– В-вы меня обманули! Я д-думал, мы будем жить все в-в-месте – ты, я и мама. Но этого никогда не буде-е-е-т…

– Солнышко, я к тебе каждую неделю буду приезжать.

На самом деле, ввиду последних событий, у меня появилась надежда, что мы еще сможем быть одной нормальной семьей. Но пока я оставляю свои соображения при себе.

– У тебя будет другой сын, т-ты меня разлюбишь и п-п-перестанешь ко мне п-приезжать!

– Да ты что, Даня! Даже и не думай об этом! Как это я перестану к тебе приезжать, ты ведь мой сын! Я люблю тебя и маму. Знаешь, как я скучаю, когда вас нет рядом? Все время о вас думаю.

Сынишка поворачивается ко мне, и я вижу, что его глаза и щеки покраснели из-за слез.

– Правда?

– Конечно, правда.

– Тогда живи с нами. У меня в комнате есть место, можно поставить раскладушку – у тети Светы возьмем, у нее есть.

У меня душа разрывается на части – в серых глазах столько надежды, что я не представляю, как можно ему отказать.

– Даня, я останусь у вас на пару дней. А потом мы обязательно что-нибудь еще придумаем. В Москве у меня работа, ты же знаешь, что работу прогуливать нельзя?

– Да, знаю. Мама никогда не прогуливает.

– Вот и мне нельзя прогуливать. Но мы что-нибудь обязательно придумаем, слышишь?!

Я беру малыша на руки и начинаю его укачивать. Несмотря на то, что ему недавно исполнилось шесть лет, мне он кажется совсем маленьким.

Замечаю в дверях комнаты заплаканную Катю. Значит, соперника уже выдворили из квартиры. А я сегодня хрен отсюда уйду, у меня повод есть – я Даньке обещал, что останусь.

Утомленный слезами малыш, в конце концов, засыпает, и я укладываю его в постель. Затем выхожу из комнаты и, оставив дверь немного приоткрытой, иду в кухню. Время уже позднее, далеко за полночь. Катю я нахожу в кухне – она, сгорбившись, сидит за столом, подложив ногу под себя.

– Он уснул. А я отсюда никуда сегодня не уеду. Раскладушка есть?

Катя вскидывает голову и негромко восклицает:

– Вот что ты за человек такой? Почему от тебя одно горе?! Ну ладно я, сама виновата, идиотка. Ну а ребенку-то за что все это?

У Кати истерика и не мне ее в этом винить. Мне не остается ничего другого, только ждать, пока она выговорится.

– Зачем ты вообще приехал сюда? Жили мы без тебя и горя не знали. Подумаешь, отца нет! Да и хрен бы с этим! Десятки тысяч детей растут без отцов и ничего. И мы бы справились как-нибудь. И зачем я дура, тебя да Светку послушала? Не послушала бы, ничего бы этого сегодня не было.

– Катя, послушай…

– Хватит, наслушалась уже! Я не шестилетний ребенок, нечего мне тут лапшу на уши вешать.

– Я останусь на пару дней, а там видно будет…

– Бедный Данька! Я даже представить не могу, что он почувствовал, когда узнал! Интересно, что там за сука, прости Господи, такая болтливая оказалась? Узнаю, вырву гадине длинный язык и повешу на нём!

Катерина Витальевна в гневе страшна. Впрочем, я бы и сам той гадине вырвал язык. Хоть убей, не пойму, зачем ребенку такие вещи говорить? С какой целью? Почесать языком и потешить свое маленькое гнилое эго, наслаждаясь чужой болью?

– Он не сказал, откуда узнал?

– Нет, он домой пришел необычайно задумчивый сегодня. Ты же знаешь, обычно он трещит без умолку обо всем, что случилось за день. Мы сели ужинать, и тогда он меня спросил, правда ли, что папа никогда не заберет его к себе, потому что у него скоро будет другой сын. Я не знала, что ответить. Тогда Данька заявил, что мы обманщики, и он нас обоих ненавидит, а потом убежал в туалет и закрылся там. Я так испугалась за него, так испугалась…

Катя опять начала всхлипывать.

– Ну все, все, успокойся! Все закончилось. Все будет хорошо, вот увидишь!

Я прижимаю Катькину голову к своей груди, пытаясь ее утешить. Но, кажется, мои слова возымели обратный эффект.

– Дурак ты, Ланге! Все только началось! Или ты думаешь, что завтра он проснется и ничего не вспомнит? Мне кажется, окружающие несколько переоценивают твои умственные способности.

– Не буду спорить, может и переоценивают. Только такой идиот, как я, мог потерять вас. Кать, пойдем спать? Поздно уже. Как говорится, утро вечера мудренее.

– Я могу тебе на полу постелить.

– Да хоть на коврике в прихожей. Мне уже все равно.

Я не прочь и на коврике переночевать. Тут главное территорию застолбить, а дальше дело останется за малым – не пустить сюда чужака. Он может и нормальный мужик, но нечего ему тут делать, все занято.

Катя

Нынешняя суббота не такая, как обычно. Я тихонько заглядываю в Данькину комнату и сначала пугаюсь – сына в кроватке нет. Но прежде чем успеваю броситься на поиски, я обнаруживаю его мирно сопящим под боком у Димки на матрасе, что лежит на полу. Не могу удержаться от улыбки, ведь они даже спят одинаково – головы у обоих закутаны в одеяла, а голые ноги по колено торчат наружу.