У Судьбы на поводке

Вдруг слышу громкий хлопок и стоящая на светофоре большая белая машина, стоящая в паре метров от пешеходной зебры, быстро начинает приближаться к «черепашке-ниндзя», грозя его задавить. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, хватаю ребенка за рюкзак, и вместе с ним разворачиваюсь влево, отталкивая его с траектории удара. Мальчишка отлетает в сторону, а я чувствую острую боль в правом бедре, ноги подкашиваются, и я падаю на дорогу, прямо под колеса автомобиля. С ужасом понимаю, что сейчас меня раздавят эти огромные колёса, следом молнией пронзает мысль: «Кто же заберет Даньку из садика, ведь я даже не успеваю никому позвонить». Зажмуриваюсь, приготовившись к страшной боли, еще более страшной, чем та, что уже есть. Я еще не знаю, каково это – вот так умирать, лежа на грязной дороге, но уже понимаю, что это жутко и бессмысленно. И, наверное, очень больно. Данька будет жить с бабушкой, будет ли он счастлив? Вряд ли, ведь у него не будет ни отца, ни матери. Все эти мысли со скоростью и интенсивностью молнии пронзают мой рассудок одновременно.

Но почему-то боли нет. Да, очень сильно болит бедро и теперь еще левая рука, но в целом я, по всей вероятности, пока еще жива. Значит, смогу вовремя забрать Даньку из садика. Начинаю подниматься, помогая себе правой рукой, но правую ногу тут же пронзает острая боль. Снова падаю обратно, я в панике – вот-вот загорится красный свет, а я лежу на дороге и не могу с нее уползти. Чувствую, как из глаз непроизвольно текут слезы от страха и бессилия. Слышу, как кто-то подбегает ко мне и до отвращения знакомый баритон произносит:

– Девушка, вы живы? Где болит? Не двигайтесь, я скорую вызову.

Черт побери! Кажется, у меня дежавю. Все это уже было со мной шесть лет назад. И тогда этот же голос говорил те же самые слова. Я прекрасно помню, чем все это закончилось. Вот какого черта ему опять надо? Следит он за мной, что ли? Зачем? Шесть лет не нужна была, а сейчас-то что произошло? Снова пытаюсь встать, теперь уже опираясь на левую ногу, кое-как, но мне это удается. Я стою практически на одной ноге, но не понимаю, как мне теперь доскакать до какой-нибудь скамейки и вызвать такси. Снова слышу ненавистный голос:

– Девушка, вам нельзя двигаться, ну зачем вы встали? Подождите, я помогу вам сесть в машину.

– Не трогай меня!

Вырываю свою руку из его хватки, но с удержанием равновесия у меня проблемы – меня ведет в сторону. Чувствую, как Дима хватает меня за талию, разворачивает к себе и удивленно восклицает:

– Катя?!!

– Да, это я. Дальше что? Отцепись от меня, я тороплюсь, меня ждут.

Вижу, как его губы сжались в тонкую полоску, а крылья носа затрепетали – он злится. За те полгода, что мы были вместе, я неплохо выучила его мимику и привычки. На выдохе он почти выплевывает мне в лицо:

– Ничего страшного, подождут. Садись в машину.

– Нет.

Понимаю, что упрямиться глупо – не стоять же мне на дороге подобно одноногой цапле, а проскакать на одной ноге до пешеходного тротуара я не в состоянии. Очевидно, что мне нужна помощь. Но принять помощь от этого человека я не могу, даже мысль об этом вызывает отторжение у всего моего организма. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, чтобы он разговаривал со мной, чтобы он появлялся в моей жизни. Пусть проваливает туда, откуда явился.

Снова загорелся зеленый сигнал, и я решаюсь. Отталкиваю от себя Диму и делаю маленький прыжок на здоровой ноге. Еще один. Как хорошо, что сегодня нет гололёда. Готовлюсь к третьему прыжку. Никогда не думала, что с одной ногой так неудобно жить. Вдруг сильная рука хватает меня за талию и тащит назад. Все мои достижения – целых два прыжка(!) пропали зря! Это меня злит неимоверно, я начинаю молотить кулаками по тому, кто меня держит. Впрочем, даже не оборачиваясь, я знаю, кто это. Это человек, которого я ненавижу. Я думала, что он не вызывает у меня никаких эмоций, все эмоции я давно похоронила и забыла. Я похоронила прошлое и начала новую жизнь в тот день, когда в больнице мне сказали, что я беременна. Я думала, что все эмоции давно перегорели – злость, ревность, обида, недоумение. Но я ошибалась – призрак из прошлого возник передо мной и вместе с ним, как феникс из пепла, возродилась ненависть. Накрывшая меня волна ненависти такая яростная и жгучая, что мне трудно, практически невозможно, удержать ее внутри.

– Катя, угомонись! Тебе нужно в больницу. Если ты думаешь, что мне хочется возиться здесь с тобой, то ты глубоко ошибаешься.

– Вот и не возись, тебя никто не просит. Убери от меня свои руки!

Надеюсь, теперь-то он от меня отстанет? Но, Дима, как ни в чем не бывало, тащит меня в машину. Я вынуждена ухватиться за него, иначе рискую опять свалиться в грязь.

– У меня вся одежда грязная, я запачкаю твою машину. Посади меня на какую-нибудь скамейку и уезжай. Я позвоню, и за мной приедут. У меня к тебе нет никаких претензий, оставь меня в покое.

– У тебя нет, а у меня есть.

Изумленно таращусь на этого наглеца:

– Что? У тебя ко мне претензии? Совсем спятил?