У светлого яра Вселенной

Сейчас мы приступаем к строительству грандиозной атмосферной станции, работа которой будет совершенно автоматизирована. В стратосфере соорудим постоянные, неподвижные установки, соединённые друг с другом проводами. Эти установки будут накоплять электричество и отдавать его Земле по ионизированному столбу воздуха.

Люди получат неистощимый источник энергии, необходимый для великой переделки Земли.

Снова темнота, молчание… Затем вспыхивает голубой свет. Он постепенно переходит в розовый. Утро. Яблони в цвету. Молодая мать держит ребёнка. Он протягивает руки лучезарному дню…

Видение исчезло.

Вдруг я увидел небесные просторы и нашу планету

Землю, летящую в мировом пространстве. Послышалась торжественная музыка. Земля улетала в неведомые дали, превращаясь в звезду. А музыка становились всё тише и, наконец, словно угасла вдали. Сеанс был окончен. Но я ещё долго лежал с закрытыми глазами, переживая свои впечатления.

Да, Тоня, пожалуй, была права, упрекая меня в том, что я слишком замкнулся в своей работе. Вот только теперь я почувствовал, как изменилась жизнь во всём мире со времени мировой революции: какие работы, какие масштабы!

А ведь это только начало моих впечатлений. Что же ещё ждёт меня впереди?.

10. У ДИРЕКТОРА

Кабинет директора несколько отличался от других комнат, которые я видел. Возле окна стоял стол из чрезвычайно тонкого алюминия. На столе – папки, аппараты внутреннего телефона, радио и много кнопок с номерами.

Возле стола – алюминиевый вращающийся стеллаж для книг и папок. На Звезде существовала небольшая искусственная сила тяжести, и предметы «лежали» на месте, но разлетались при малейшем движении. Поэтому все они были прикреплены автоматическими закрепками.

У стола на лёгком алюминиевом кресле сидел директор, пристегнувшись ремешком.

Это был человек лет тридцати, бронзовый от загара, с тёмным румянцем на щеках, с орлиным носом и большими выразительными чёрными глазами. На нём был лёгкий, не стесняющий движения костюм. Директор дружески кивнул мне головой (на КЭЦе за руку не здоровались) и спросил:

– Как вы себя чувствуете в наших условиях, товарищ

Артемьев? Не страдаете ли от недостатка кислорода?

– Как будто начинаю привыкать, – ответил я. – Но у вас здесь здорово прохладно и воздух разрежён, как на самых высоких горах Земли.

– Привычка, – ответил он. – Как видите, я чувствую себя превосходно. Лучше, чем на Земле. Там я был приговорён к смерти – третья стадия туберкулёза, кровохарканье, Меня чуть не на носилках внесли в ракету. И вот теперь я здоров как бык. Звезда КЭЦ делает и не такие чудеса. Это первоклассный курорт. Преимущество его перед земными в том, что каждому человеку здесь можно создать наилучший для него климат.

– Но как же вас при таком строгом отборе приняли на

КЭЦ с открытой формой туберкулёза? – удивился я.

– Это было исключение для нужного человека, – с улыбкой рассказал директор. – Меня отправили в особой санитарной ракете и здесь долго выдерживали в изоляторе, пока не исчезли последние следы активного процесса. Наш врач, уважаемая Анна Игнатьевна Мёллер, занята хлопотами об открытии специальных надземных санаториев для больных костным туберкулёзом. Она уже делала опыты –

результаты поразительные. Никакого давления на разрушаемые процессы кости. Никаких гипсовых кроваток, корсета, костылей. Интенсивнейшие ультрафиолетовые лучи солнца. Полное дыхание кожи. Морской воздух. Нет ничего проще создать его в наших условиях. Полный покой, питание. Самые безнадёжные формы излечиваются в кратчайший срок.

– Но на землю этим людям возвращаться рискованно?

– Почему же, если процесс закончен? Многие вернулись и чувствуют себя прекрасно. Однако мы с вами отвлеклись. Ближе к делу… Так вот, товарищ Артемьев, биологи нам очень нужны. Работы здесь непочатый край. В

первую очередь надо наладить снабжение Звезды фруктами, овощами собственной оранжереи. Пока с этим успешно справляется наш «огородник» Андрей Павлович

Шлыков, но ведь мы всё расширяем небесные владения. На

Земле люди могут расселяться только в четырёх направлениях: на восток, на запад, на север и на юг. А здесь ещё вверх и вниз – словом, во все стороны. Мы постепенно обрастаем всякими подсобными предприятиями. Новую оранжерею строим. Там работает помощник Шлыкова –

Крамер.

– Я уже знаком с ним.

Директор кивнул головой.

– Так вот… – продолжал он, взмахнув рукой, в которой держал карандаш.

Карандаш выскользнул из пальцев и полетел по дуге мимо меня. Я хотел поймать его на лету, но ноги мои отделились от поля, колени приподнялись к животу, и я повис в воздухе. Только через минуту ступни моих ног коснулись «пола».