У светлого яра Вселенной

Вам пора научиться управлять портативной ракетой. Так и знайте: если вы улетите на этот раз, я не буду гоняться за вами!

Но на этот раз я «стрелял» более умело и не отставал от

Крамера. И всё же этот небесный перелёт доставил мне некоторое волнение. У меня начала стынуть правая нога. Я

забеспокоился, нет ли повреждения в костюме, не просачивается ли мировой холод. Но оказалось, что нога находилась в тени. Я повернул ногу к свету, и она согрелась.

Вот и лаборатория. Она имеет вид цилиндра. Внутри цилиндр разделён стеклянными перегородками. Из отсека в отсек приходится переходить через «изоляционные» камеры, потому что давление и состав воздуха в каждом отсеке различны. В одной стороне цилиндра во всю его длину

– окна, на противоположной – растения. Некоторые из них посажены в стеклянные сосуды, чтобы можно было видеть развитие корней. Это меня удивляет: корни не любят света.

Честь растений на грядках, другая – в горшках, которые расставлены на грядках, другая – в горшках, которые расставлены рядами в воздухе. И растут они необычайно: ветви и листья расходятся в виде лучей от горшка к окну. У

одних корни развиваются «вверху», у других – «внизу». Но у большинства корни на затемнённой стороне. Отсутствие силы тяжести как бы уничтожило силу геотропизма, и здесь, по-видимому, «направление» роста даёт только гелиотропизм – сила, которая направляет растения к источнику света.

– Оставь! Уйди! Говорю тебе, уйди! – слышу я чей-то женский голос и смех Крамера.

Гляжу в конец лаборатории и вижу сквозь стёкла перегородок молодую девушку в лиловом костюме. Она витает где-то под «потолком», а Крамер, махая крыльями, подлетает к ней и толкает её. Девушка, отлетев в сторону, ударяется о «потолок», летит к противоположной стороне, стараясь при помощи таких же крыльев-вееров принять неподвижное положение. Ей, видимо, нужно стать лицом к тёмно-зелёному кусту. Но в мире невесомости не так-то легко принять нужное положение. Оставив веера, девушка снимает привязанный к поясу металлический диск и устанавливает его в пространстве ребром к себе, как тарелку, которую несут в руках. Потом она поворачивает диск, и он вертится в одну сторону, девушка – в обратную. Чтобы повернуться до вертикальной оси, девушке приходится ставить диск боком, ребром вверх. Теперь диск поворачивает её тело как на трапеции.

Я приближаюсь к Крамеру и девушке. Мне кажется, я где-то видел её. Да, так и есть, она живёт в комнате Тони!

Значит, мне с ней придётся работать. Я смотрю на неё сбоку и вверх, она и Крамер смеются, видя мои нелепые движения. Я чувствую себя рыбой, вытянутой из воды. Но девушка управляется с диском и крыльями не лучше меня.

Один Крамер плавает, именно плавает, как рыба в воде. Он продолжает вертеться вокруг девушки, ставя её то вверх, то вниз головой по отношению к себе. Она и сердится и сме-

ётся. Потом Крамер, взглянув на меня, говорит:

– Знакомьтесь, Зорина!

– Мы уже встречались, – отвечает Зорина и кивает мне головой.

– Ага, знакомы? Тем лучше, – почему-то сердито говорит Крамер. – Ну, идёмте, Артемьев. Ванна рядом. Перед работой и после работы мы здесь принимаем ванну.

Узкими переходами мы пробираемся в новый цилиндр

– «предбанник» – диаметром около четырёх метров и почти такой же длины. Там мы раздеваемся, пролезаем в круглое отверстие и попадаем в «ванну». Это цилиндр такого же диаметра, но значительно длиннее. Гладкие алюминиевые стенки, боковое освещение – и ни капли воды. Я останавливаюсь на самой середине цилиндра и никак, без диска и крыльев, не могу добраться до стенок. Вишу в пустоте.

Крамер возится у входа. Но вот он повернул ручку, что-то зашумело, и из крана, находящегося в круглой плоской стенке, замыкающей цилиндр, показалась вода. Струя под напором ударила в меня и разбилась на капли и шары. Я

отлетел в сторону. Водяные шары, летая вокруг меня, сталкивались, всё увеличиваясь в размерах.

В тот же самый момент цилиндр начал вращаться на продольной оси всё быстрее и быстрее. Получилась центробежная сила. Капли и шары начали оседать на стенках.

И скоро стенки цилиндра были покрыты метровым слоем воды. Вода была всюду – справа, слева, стояла сводом над головой. Только центральная часть цилиндра, по его большой оси, оставалась пустой. Я почувствовал, как меня начинает «притягивать» ближайшая стенка. Через несколько минут я погрузился в воду. А ещё через несколько секунд стоял «на дне». Крамер оказался на противоположной стенке цилиндра, головой ко мне. Но оба мы чувствовали себя вполне устойчиво: ходили по дну, плавали, ныряли. Эта необычайная ванна мне очень понравилась.

Тяжесть тела была небольшая, и держаться на воде было очень легко.

Крамер поплыл к входному отверстию и повернул медную ручку. Вода начала быстро убегать в небольшие дырочки, движение цилиндра замедлилось. Когда он остановился совершенно, в ванне уже не было воды, а наши тела вновь стали невесомыми.

В раздевальне я неловким движением выпустил из рук костюм и долго не мог поймать его. В этом мире невесомости вещи ведут себя очень коварно. Маленький толчок –