У светлого яра Вселенной

Солнечная система описывает внутри Галактики огромную эллиптическую орбиту с периодом обращения в двести двадцать миллионов лет. Эта орбита несколько наклонена относительно горизонтальной плоскости – экватора звездного «колеса» нашей Галактики. Поэтому Солнце с планетами в определенный период прорезает завесу черного вещества – пылевой и обломочной застывшей материи, – стелющуюся в экваториальной плоскости «колеса»

Галактики. Тогда оно приближается к сгущенным звездным системам некоторых областей. А в этом случае возможно сближение нашей Солнечной системы с другими неведомыми системами, сближение настолько значительное, что перелет становится реальным…

Давыдов, не шевелясь, слушал друга, рука его застыла на штанге бинокуляра.

– Такова теория, – продолжал Шатров. – Я только что вернулся с места гибели своего бывшего ученика, где разыскал его рукопись. Он погиб в сорок третьем году… –

Шатров остановился, зажег папиросу. – Так, теория показывает нам только возможность, – подчеркнул он последнее слово, – но еще не дает права считать невероятное за реальный факт. Но когда мы видим сцепление двух совершенно независимых наблюдений, это показывает, что мы на верном пути. – Шатров картинно выпрямился и задрал вверх подбородок. – В теории моего ученика прямо сказано, что приближение Солнечной системы к центральным сгущениям ветви внутренней спирали Галактики произошло примерно семьдесят миллионов лет назад!

– Ехидная сила! – Давыдов употребил свое излюбленное ругательство.

Шатров торжественно продолжал:

– Одно невероятное, сцепившись с другим, превращается в реальное. Я полагаю, что вправе утверждать: в меловом периоде произошло сближение нашей планетной системы с другой, неселенной мыслящими существами –

людьми в смысле интеллекта, – и они переправились со своей системы на нашу, как с корабля на корабль в океане.

А затем в громадном протяжении протекшего времени эти корабли разошлись на неимоверное расстояние. Они – те, с другой звезды, – были на нашей Земле недолго и не оставили поэтому заметных следов. Но они были, и они могли преодолевать межзвездное пространство за семьдесят миллионов лет до того, как мы также подошли к этому…

Имеете возражения?

Давыдов встал, молча поглядел на друга и протянул руку:

– Вы меня убедили, Алексей Петрович. Но не все еще ясно. Ну, например, зачем им было попадать сюда, именно на нашу Землю, эту маленькую козявку среди звезд и планет? Есть и еще вопросы, но основное, по-моему, достаточно убедительно. Неслыханно, невероятно, но реально.

Однако, как вы думаете: можно ли опубликовать?

Шатров замотал головой:

– Ни в коем случае! Поспешность убьет все. Для такого открытия она недопустима.

– Верно, верно, друже. Всегда умнее выждать, чем забегать вперед. Но выждать подготовленными ко всему!

Необходимо добыть аргументы настолько веские, как наш «аргумент» в Ленинграде!

Шатров вспомнил «аргумент», который хранился в углу кабинета Давыдова во время их совместной работы.

Это была массивная железная стойка от каркаса скелета, которой Давыдов грозился вразумлять упрямого и увлекающегося друга при их постоянных спорах. Шатров невольно улыбнулся:

– Как же, помню! Вот именно. Отсюда и начинается вторая часть моего дела к вам. Я не геолог, не полевой работник – я кабинетный схимник. А это предприятие под силу только вам и никому другому. Ваш авторитет…

– Ха-ха! Словом, надо раскапывать место побоища звездных пришельцев с динозаврами… Ну и ну!

Давыдов задумался, потом медленно заговорил:

– Интересное место этот Сикан. А для нас, палеонтологов, там ведь черт знает что! Вы знаете, конечно, Алексей Петрович, что там одновременно существовали в конце третичного периода древние и новые формы вымерших млекопитающих. Дикая смесь того, что в других местах

Земли вымерло уже десятки миллионов лет назад, с тем, что недавно появилось. А самое то место! – воодушевился

Давыдов. – Высокие снеговые горы, холодные плоскогорья, сухие и пустынные, а между ними – глубочайшие долины с роскошной тропической растительностью. Непроходимые пропасти, разделяющие селения. От одной деревеньки до другой, скажем, два километра, но между ними лежит чудовищно глубокая долина, и жители этих двух селений никогда не встречаются друг с другом, хотя и могут видеть соседей издалека. Странные, неизвестные еще науке звери живут в густых лесах, на дне долин, а наверху воют холодные бури. Там начинаются величайшие реки Индии, Китая, Сиама – Брамапутра, Янцзы, Меконг.

Изумительное место! Но представляете себе этот стык

Тибета, Индии, Сиама и Бирмы? Хо-хо! Разве империалисты пустят туда ученых-коммунистов? Где уж пытаться науке проникнуть туда31! – Давыдов вытащил огромные старые часы. – Еще нет двух. Что значит большое переживание: кажется, будто весь день прошел! – Он встал и подал Шатрову кольцо с ключами: – Коробку спрячьте в этот шкаф, слева… Что бы там ни было, но мы обязаны сделать все, что возможно. Пойдем узнаем, не примет ли нас Тушилов… Вы надолго в Москву, Алексей Петрович?.