У свободы цвет неба (СИ)

   Но цель заметки была вовсе не в сведении позиции с реалиями. Ссылаясь на опыт своей семьи, полагаемый, видимо, эталоном, автор убеждала неведомо кого в том, что девушки и юноши из "Правой силы" должны были понимать, что они делали. И доказывала, что если они поддались на провокации капитана Баскова, создавшего и сдавшего группу, то в этом нет ничьей вины, кроме их собственной. С тем же жаром она убеждала, что они были действительно опасны и совершенно правильно отданы под следствие - потому, что неопытны в обращении с оружием и, значит, могли нанести вред мирным горожанам. На девятый год жизни в крае, где вооруженный человек гораздо менее опасен, чем инородная фауна, заявка выглядела довольно дико. Автор противопоставляла этих юношей и девушек их сверстницам, погибшим за страну в войну, и действительно не видела того, что провокатор сыграл на совершенно тех же чувствах, какие двигали и героинями Второй мировой, приведенными ею в пример. Пост заканчивался атакой на матерей девушек, получивших ожоги и сейчас проходящих лечение в институте Джанелидзе. Автор утверждала, что они зря потратили два десятка лет своей жизни, потому что при таких дочерях у них не будет ни внуков, ни спокойной старости. И заявляла, что вот ее дочери подобных глупостей никто даже не пытался предлагать, и значит, ее жизнь прожита не зря, в отличие от жизней этих женщин.

   От подачи событий в злополучной заметке из блога виконтессу трясло, и она с трудом справлялась с желанием прямо сейчас попрощаться с Ником и пойти искать автора, чтобы задать пару вопросов. Даже без официального вызова на дуэль.

   Ник тем временем дочитал пост, посмотрел на Асану, помолчал несколько секунд и сказал:

   - Выпрями спину, пожалуйста.

   Асана воззрилась на него очень удивленно.

   - Ася, пожалуйста, выпрями спину и подними голову, - повторил Ник спокойно и внятно.

   - Это важно? - уточнила она.

   - Да, очень, - подтвердил мужчина. - Ты сейчас согнулась и выдвинула подбородок вперед, это некрасиво. И еще знаешь что?

   - Что? - переспросила Асана, старательно расправляя плечи.

   - Я могу поспорить на что угодно - сааланцы ведь любят пари? - улыбнулся Ник, подмигнув, и продолжил. - Так вот, могу поспорить на что угодно, что у автора этого опуса спина согнута постоянно.

   - Почему? - не поняла виконтесса.

   - Так тут же все написано. Давай перечитаем вместе. - Ник подсел к ней, положил комм на стол так, чтобы они оба видели текст, и, достав стилос, указал ей в экран.

   - Вот тут, смотри, она согласна, и как-то особенно энергично согласна, с тем решением по девушкам, относительно которого ваши как раз протестовали. Именно из-за несогласия ваших девчонки попали в городские отряды, а не в учебку к Охотникам, где должны были оказаться. Дальше что она пишет, видишь? - Ник провел карандашом по экрану, указав на несколько строк. - Что восемнадцать лет, взрослые девки и должны сами отвечать за свои выборы. Но и ты знаешь, и я знаю, и все, у кого есть глаза, видели, что их выборов там не было. Было обычное наше слишком хорошее воспитание, чтобы сказать "нет". А этот перец просто хотел повышение и знал, что других дурачков ему уже не поймать, он слишком тупой и ленивый. Поэтому додавливал этих. Самое смешное, что и она это знает, поэтому такие громкие примеры из истории и приводит. Кстати, и первомартовцы у нее в терроре виноваты не зря. Она, видимо, из тех, у кого в пожаре всегда виноват тот, кто первый крикнул "горит!". Дальше, смотри, забавный срыв логики. Фактически, она девушек после всего сказанного обвиняет в том, что они не героини, а еще дети. В отличие от правильной нее. Гляди, вот: "Мои родители в восемнадцать... я в восемнадцать..." А на деле она и про себя, и про родителей своих пишет одно, - Ник слегка раздраженно указал строки, - вот, видишь здесь: ранняя связь, ранние дети, с которыми непонятно, что делать, и при наличии этих детей еще и зависимость от родителей, у которых на голове эта типа взрослая и самостоятельная семья живет. И кстати, охренеть достижение она тут приводит: "лаборанткой работала", - Ник хмыкнул, усмехнувшись. - Ты эти зарплаты не представляешь себе, наверное. На хлеб без ничего и на проезд, и ни на что больше. Даже не официанткой в кафе, где реально хоть какие-то деньги, но нервы и ответственность, а лаборанткой. Это работой может назвать только мамина дочка или студентка на выданье, которая реальной самостоятельности не планирует. Ну или фанатка науки, но у тех мозга достаточно, чтобы такое не писать. И будь она из вторых, писала бы "лаборантом", наука только так про себя и пишет. А теперь смотри второе достижение, ею заявленное в этом же букете, - с мужиком спала. Великой, скажу тебе, храбрости выбор, у мамы-то под крылышком. И жизненный, и личный. Куда там девчонкам, которые дружочков так толком завести и не успели, а следствия хлебнули по полной, и после всего на зачистки-то все-таки вышли.