У свободы цвет неба (СИ)

   Асана посмотрела на Ника озадаченно после этих слов, но увидела еле заметный саркастический прищур и успокоилась. Да, это была очень злая и едкая ирония в адрес автора текста. Она кивнула, показывая, что понимает, и Ник продолжил.

   - Дальше по тексту еще интересное. Главная ее гордость, из написанного, в том, что ее дочери этого не предложили и, значит, у нее внуки будут, и стакан воды ей дочь в старости подаст, а эти... смотри, как она статью закончила. Плюшевый тигренок на надгробной плите. Красивый образ, да? Только девчонки вообще-то живы. И ребята, которые по этому делу проходили, тоже пока в сводках самообороны не упомянуты. И репродуктивно никто из них не пострадал, иначе в СМИ бы было. Это для нее они все уже мертвые.

   - Потому что непослушные? - догадалась Асана.

   - Вот видишь, сама уже понимаешь.

   Теплая улыбка Ника, адресованная ей, так не вязалась с раздражением по поводу автора заметки, что Асана, на миг забыв тяжелую тему, засияла в ответ. Но тут же сдвинула брови в тяжелом размышлении. Мужчина спокойно ждал.

   - Ник, ты думаешь, что у нее поэтому спина согнута? Из-за послушания?

   - Думаю, да, - подтвердил Ник. - Поэтому.

   - Но ты же мне все время говоришь, чтобы я тебя слушала? - недоуменно спросила виконтесса.

   Мужчина внимательно посмотрел на нее.

   - Ася, есть одна довольно серьезная деталь, отличающая твое положение от ее ситуации.

   - Какая, Ник?

   - У тебя есть я. И слушать меня надо только до тех пор, пока я тебя обнимаю и пока звучит музыка. А все остальное время слушать надо только себя саму, и ты это делаешь. Тебе трудно, но ты все равно делаешь. И даже идти со мной на паркет сейчас или не идти, решаешь только ты, слушая себя. А она в своем уже не юном возрасте, ведь восемнадцатилетняя дочь у нее, пытается слушаться, причем постоянно, кого-то, кто на самом деле никогда не существовал. Семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки она пытается подчиняться своим фантазиям каким-то, не самым полезным причем. Слушать живого партнера можно только с прямой спиной, иначе нет смысла, ты все равно не сделаешь хорошо. А слушать себя - тем более. А эти ее фантазии... - Ник еле заметно шевельнул плечами. - Сумей она выпрямить спину перед тем, как с мужиком в восемнадцать спать, может, чем-то другим сейчас хвасталась бы. А не странного свойства бонусами за послушание неизвестно кому. Хотя бонусов там... Только если право думать, что она в безопасности и все ее неприятности - это полная чушь по сравнению с ужасом, который она вынесла в эту статью. Хотя, вот я почти уверен, что брак у нее если и есть, то не подарочный, и с дочерью ее восемнадцатилетней не все так просто, как ей бы хотелось.

   Он снова улыбнулся, хотя взгляд был еще жестким, и спросил:

   - Ну что, на паркет идем?

   - Да, - кивнула она, - обязательно. Только можно еще тебя спросить?

   - Спроси, - он уже думал о другом, голос его становился мягче, и дышал он свободнее, но после вопроса даже замер на секунду и хмыкнул.

   - Скажи, - спросила она, - ты из полиции ушел потому, что хотел сохранить прямую спину?

   Ник, постояв секунду не двигаясь, выдохнул слышнее обычного и качнул головой.

   - Метко бьешь, Ася. В десяточку.

   - Прости, - смутилась она. - Я не хотела делать тебе больно.

   - Ничего, - усмехнулся он. - Это твой характер, в конце концов. Должен же я знать, кого веду по паркету.

   После этого урока Асана задалась целью узнать, откуда берутся такие умные женщины с такими красивыми заявлениями, и поставила задачу Дине Вороновой. Та испуганно посмотрела на нее и сказала, что информация есть, но в один короткий отчет она не вместится. Это несколько докладов по часу каждый.

   - Хорошо, - кивнула Асана. - Когда будет готов первый?

   - Через час, - пожала плечами Дина.

   - Тогда после обеда, - решила виконтесса. - Приходи сразу после трапезы, и начнем.

   За те дни она узнала о Новом мире много нового и интересного, включая "карусели" и откровенные фальсификации голосований за проведение референдума о независимости края. О том, откуда берутся исполнители подобных операций и почему они выступают в сети с такими заявлениями, Дина тоже рассказала.

   По окончании первой встречи виконтесса задала только один вопрос:

   - Как тебе удалось собрать данные так быстро?

   Дина помрачнела.

   - Мои родители участвовали в этом.

   Асана сумела не показать удивления. Она выпрямила спину, подняла голову, улыбнулась Дине так вежливо, как только могла, и сказала:

   - Спасибо за откровенность, я ценю ее. Завтра в это же время продолжим, если ты будешь готова. Если потребуется дополнительное время, просто скажи мне.

   - Да, мистрис Асана, - кивнула Дина.

   Выпрямлять спину в эти несколько дней виконтессе пришлось очень часто. Каждый раз, как она вспоминала очередной доклад Дины, то есть до трех пятерок раз в день. И она с удивлением заметила уже к вечеру второго дня, что это работало. Мысли переставали путаться, эмоции больше не выплескивались дрожью и бессильным бешенством, а немедленно собирали мысли в прямую линию, ведущую точно к решению. Иногда быстрее, чем Асана успевала оценить его силу и действенность.