У свободы цвет неба (СИ)

   До обеда они ходили по городу в этом странном формате, и Полина пыталась понять предложенную ей роль. К обеду она поняла, чего маркиз от нее ждет. Идеального следования, как если бы они танцевали. Роль действительно была ей знакома, но... нет. Не с ним. Не так. Не в этих обстоятельствах. И до сих пор никто из саалан не ждал этого от нее, хотя ее положение было весной еще хуже, а прав на такие ожидания, хоть, например, у Дейвина да Айгита, было больше.

   Обедать маркиз привел ее в дом к какому-то из своих вассалов, который был в отъезде, но в доме жил его милый друг. Он и следил за хозяйством. Лично он ничем не был обязан маркизу да Шайни, но ради благополучия друга принял его сюзерена вместе со спутницей, позаботился о них, развлек, был мил, вежлив и очень старался понравиться обоим. Полина отдыхала в его обществе до самого конца трапезы. По Вейену было видно, что он терпит это без особого удовольствия, но и без возражений.

   После обеда маркиз повел ее на службу в столичный храм, и это было интересно. Правда, Полина понимала не все слова, но общие мысли улавливала, периодически вспоминая Алисин трактат о культе Потока и исламе. После окончания проповеди она увидела очень красивый и сложный ленточный хоровод в исполнении монахов храма. Зрелище развлекло ее. Она даже почувствовала какое-то доверие к сложившимся обстоятельствам. Поймав себя на мысли о том, что, возможно, все не так и плохо, она покосилась на браслет на своей левой руке. Один вид темной некрасивой полосы перечеркнул эту мысль меньше чем за секунду. Увидев, что маркиз встал со скамьи, женщина поднялась и пошла за ним.

   Выйдя из храма, Вейен нашел таверну для полдника, заказал что-то на двоих и сказал Полине:

   - Давай наконец обсудим твое будущее.

   - Не понимаю, - честно сказала она.

   Маркиз ответил ей немного грустным взглядом, исполненным терпения.

   - Ты не удивила меня. Хорошо, я объясню.

   Она положила запястья на край стола, очередной раз укоризненно покосившись на браслет, и приготовилась слушать. Он взял прибор, отрезал кусок сладкого пирога, прожевал, посмотрел на нее снова.

   - Ты не ешь. Не нравится пирог?

   - Жду объяснений, - сказала она доброжелательно.

   - Ничего ужасного я не предлагаю, - сказал он легко. - Мы просто закончим полдник и пойдем ко мне. Сперва беседовать, потом ужинать, после, если захочешь, к нам присоединится... кто-нибудь из тех, кого ты видела вчера. Если ты не любишь так, останемся вдвоем. Твои вещи можно забрать и завтра.

   Полина молчала секунд десять, собирая слова.

   - Это законно? - спросила она наконец.

   - Да, вполне, - подтвердил он. - Более того, тебе это будет выгодно. Став твоим другом, я смогу защитить тебя от неизбежных, хм, трудностей в процессе следствия. Сама понимаешь, что не имея оснований заботиться о тебе, я буду вынужден подойти к рассмотрению твоего случая со всей строгостью.

   - Не понимаю, - медленно проговорила Полина, - как это отражено в праве саалан.

   Вейен выпрямился и посмотрел ей в глаза несколько сверху.

   - Право саалан - это да Шайни. А да Шайни - это я. Ешь. И думай. Не обязательно отвечать тотчас же.

   Сорваться с места в конфликт Полине помешало любопытство. Оно победило омерзение, которое она, оказывается, чувствовала к маркизу уже не первый час и, кажется, не первый день. И на фоне вдруг осознанного чувства она неожиданно поняла, что конфликт, оказывается, гораздо ближе, чем она решила думать. И что она знает об этом с первого дня, с той короткой сцены в холле Старого дворца, во время которой они не обменялись ни словом. И что за ее любопытством стоит еще одно знакомое ей чувство - очень старый холодный и упрямый гнев. Она взяла нож и вилку, отрезала кусочек пирога, прожевала и проглотила.

   - Нравится? - тут же спросил он.

   Полина задумалась. Вкус еды она, конечно же, не чувствовала и вообще предпочла бы сейчас чашку пуэра, а не вот это все.

   - Не знаю, - сказала она без выражения. - Новое...

   - Потом поймешь, - согласился маркиз. И продолжил рассказывать о выгодах, которые ей станут доступны, стоит только принять его предложение.

   Список у него получился очень длинный. Начинался он с избавления от допросов и, что еще важнее, магических исследований Полины и ее возможностей. А заканчивался жизнью в доме маркиза на всем готовом, начиная с еды и заканчивая платьем, и, конечно, полной свободой в выборе занятий - из тех, что Вейен да Шайни одобрит, разумеется.

   Полина механически жевала пирог, чувствуя фактуру творога и фруктов, но не вкус, и думала. Очень быстро.

   Устроить скандал было только способом провалить все сразу и показать себя дурой без тормозов, действительно нуждающейся в опеке. Причем, в понятие "устроить скандал" для Вейена да Шайни, похоже, входил любой отказ, обоснованный собственным мнением, принципами, этикой, да хоть эстетическими пристрастиями, наконец.