У свободы цвет неба (СИ)

   Макс пожал плечами и начал. Сперва он в общих словах рассказал о планете, география которой состояла из единственного базальтового горного хребта, вылизанного океаном до блеска с одной стороны, а с другой прогрызенного неглубокими пещерами, с которых начался город, да архипелага, смываемого до камней регулярными цунами не реже, чем раз в три-четыре десятка лет. О том, что астрономия этой планеты насчитывала восемь лун, создавших столь причудливую географию, он упомянул коротко. В основном затем, чтобы его собеседники поняли, что такое "лунное безумие", почему "когда взойдет восьмая луна" значит "в день конца света" и почему в этом мире считали, что здравый и уравновешенный - это тот, кому хорошо подобрали таблетки. С тем, что таблетки лучше всего подбирают армейские врачи, сааланцы спорить не стали и приняли тезис сразу. Не возникло проблем и с мыслью, что прятаться от служб безопасности, занятых отловом инакомыслящих, проще всего именно в армии. Если не считать психушки, но из психушки работать наблюдателем не очень-то удобно. Услышав про двенадцать правящих домов, сменяющих друг друга у власти по жребию, и про двенадцать императоров, одного действующего и одиннадцать ожидающих дня жребия, Унриаль передернулся всем телом и пробормотал что-то про змеиную свадьбу. Дейвин выслушал это молча. Он не дрогнул, даже услышав о полном уничтожении тринадцатого правящего дома, за исключением одного наследника, входящего в общий совет императоров. А когда Макс рассказывал о партизанском движении, захватывавшем астероиды и космические базы на поверхности лун планеты, даже улыбнулся - мол, Сопротивление всюду одинаково. О судьбе Лисицы, девушки-пилота, разменянной командирами трижды и трижды выжившей, быстро рассказать не получилось. В сюжете были гибель подразделения практически полным составом, переход девушки на сторону бунтовщиков, блестящая карьера в их рядах и очень непростое возвращение обратно в ряды благонадежных. О том, как офицера старшего командного состава посылали возвращать эту девушку-пилота обратно, он тоже рассказал. Не умолчал и о том, что этим офицером был он и что именно по его приказу Лисица, которой и была Алиса, потом отправилась в бой против своих вчерашних друзей. Потом упомянул подразделение, считавшееся элитным, в которое она попала, и его историю, завершившуюся расформированием рода войск и отстранением Лисицы от полетов по надуманной причине на полгода. С подробностями, включая служебное расследование, прерванное почти перед формальным завершением. И возвращение в строй без предупреждения, естественно, с требованием сдать допуски к полетам и, разумеется, успешно сданные тесты. И о последнем ее задании, с которого она по плану командования не должна была вернуться, он тоже рассказал. А потом добавил десяток фраз о том, каким способом она уходила назад в Саэхен из точки гибели корабля за секунду до взрыва. И о том, как именно он передавал ей приказ уходить. Напоследок он, просто для справки, сообщил сааланцам, как в этом мире карались занятия Искусством. Когда Макс закончил рассказ, за окном во всю мощь сиял рассвет ясного дня начала лета.

   Унриаль смотрел на него очень внимательно, хотя его знобило, и он завернулся в два пледа сразу. Дейвин, зажмурившись, подавил зевок.

   - Макс, я тебе очень благодарен. Надеюсь, ты простишь мне эту бессонную ночь.

   - Прощу, - улыбнулся сайх, - если ты мне скажешь, зачем ей это на уроках фехтования.

   - Я отвечу тебе, - вдруг сказал да Шайни. - Если я верно понял мысль Дейвина, он привел ее ко мне затем, чтобы научить защищаться. Теперь я знаю: ей не просто можно давать оружие в руки. Это необходимо сделать. Чтобы она умела быть воином, а не оружием.

   Макс посмотрел на Унриаля с каким-то задумчивым удивлением, как будто тот рассказал ему нечто очевидное, до чего сам Асани почему-то не задумался до этой минуты.

   - Хорошая идея, пожалуй. Но если вы не возражаете, я вас сейчас оставлю. Насколько я понял, вам есть что обсудить. А я намерен использовать оставшиеся несколько часов, пригодных для сна, по назначению.

   - Конечно, Макс, - кивнул Дейвин. - Добрых тебе сновидений.

   Сайх кивнул, встал и вышел. Да Айгит повернулся к Унрио. Тот сидел, кутаясь в плед одной рукой, а второй держась за лоб.

   - Унрио, ты в порядке? - осведомился граф.

   - Какой же гадостью... - услышал он в ответ.

   Развернувшись к Унрио, Дейвин ждал продолжения.

   - Какой же невыразимой мерзостью, - сказал да Шайни с чувством, - становятся честь и верность там, где подлость и ничтожество выглядят благообразно. Я буду учить Алису, Дэн. Я знаю, чему ее нужно учить.