У свободы цвет неба (СИ)

   У досточтимых, как оказалось, на всю эту компанию зуб отрос сразу после опроса медперсонала накрытого нами роддома: требование естественной женственности относилось и к родам тоже. В этих роддомах не стимулировали родовой процесс, если он замедлялся, а если родовая деятельность замирала, ребенок считался мертворожденным. Понятно, что никаких мер для спасения новорожденных не принималось. Не задышал или умер на второй-третий день - ну, твои проблемы. Рожениц спасали, конечно, но тоже странно. Медицински все делали для того, чтобы не было осложнений, но процесс проходил под припев о женской некачественности несостоявшейся матери, с постоянно повторяемым выводом о том, что такой, как она, вообще не следовало пытаться устраивать свою личную жизнь, ее задача - работать и обеспечивать существование более качественных женщин и их потомства. А за личную жизнь предлагалось считать работу в эскорте "с расширенным форматом договора", то есть позицию постоянной любовницы, не претендующей быть женой и не желающей слишком многого. За контрацепцией эскорта следили кураторы от школы, могли предложить и стерилизацию. Контракт тоже заключался от имени школы, и все денежные бонусы получало общество с ограниченной ответственностью, предприятием которого "Школа предназначения женщины" и была. Сами некачественные женщины могли рассчитывать разве что на конфетки к празднику, и то при хорошем поведении.

   Выслушав Кулейна, я покривилась: расклад даже вчуже казался грязным. Он сочувственно кивнул и предложил все, что они нашли, свести в один документ с тем, что мне удалось вытрясти из сети, и все-таки отправить в полицию. Я чуяла, что ничем хорошим это не кончится, но обосновать отказ мне было нечем. Поэтому только пожала плечами и сказала, что решаю в любом случае не я, а моя часть работы - вот она, у него на столе. Дальше как скажут, можем завтра снова пойти проверять территорию, можем не пойти. Он ответил, что погулять мы можем и в кабаке в свой выходной, и предложил ждать распоряжений в казарме.

   Я сообщила эту радостную новость подразделению, Сержант от счастья объявил днем генеральную уборку и вечером личное время. До вечера я списалась с Унриалем да Шайни и выпросила у него следующий урок. И он опять меня разыграл. Даже без меча. И одним разом не обошлось.

   Я поздоровалась, заняла место на круге, он встал напротив и задал очередной сногсшибательный вопрос.

   - Что это между нами, Алиса?

   Я пожала плечами.

   - Ничего, мастер.

   - А все же? - настаивал он.

   Я присмотрелась глазами, потом магическим зрением.

   - Да ничего же, - повторила озадаченно. - Пустота.

   Он помолчал, сдерживая усмешку.

   - Эта пустота, Алиса, представляет величайшую ценность для фехтовальщика. От нее зависит твоя жизнь.

   Да от чего она только не зависит, подумала я и послушно кивнула. Да Шайни, видя, что я ничего не понимаю, соизволил снизойти до объяснений.

   - Эта пустота называется дистанция. Управление ею в бою значит не меньше, чем управление финансами для торговца.

   - Дистанция, - медленно повторила я, понимая.

   Он одобрительно улыбнулся.

   - Для воина, сражающегося мечом, она может быть избыточной, достаточной и недостаточной. Если ты видишь, что дистанция избыточна и даже из выпада ты не сможешь достать противника, то у тебя остается только два пути. Или сокращать дистанцию, или ждать. Если ты чувствуешь, что дистанция недостаточна и ты не можешь применить оружие из-за того, что противник слишком близко к тебе, ты должна попробовать восстановить дистанцию. Если хочешь жить, конечно. Я почему-то уверен, что тратить время на теорию не имеет смысла, а вот с практикой у тебя могут быть сложности. Давай займемся их выявлением. Начнем с подготовительных упражнений. Не косись с таким ужасом на меч, сегодня он тебе вообще не понадобится.

   За какой-то несчастный час Унриаль да Шайни, выглядящий, мягко говоря, не молоденьким и не в тонусе по сравнению даже с Инис, вывалял меня в песке площадки не меньше десяти раз, с пяток раз сгреб в охапку так, что я даже пинаться не могла, раза три подряд усадил на попу в этом чертовом круге, почти не сходя с места, и дважды наступил на ногу - не больно, но обидно. Когда я встала отдышаться и мрачно посмотрела на него исподлобья, его глаза смеялись.

   - Ничего, - сказал он, - все получится. Просто меньше думай о своих переживаниях и больше - о своей безопасности. А твоя безопасность зависит от умения держать мой нос на расстоянии, досягаемом для твоего кулака, но не ближе. То же самое касается и случая с твоим клинком и моими ребрами, договорились?

   Я кивнула, попрощалась и пошла в казарму на подгибающихся ногах, мечтая, чтобы душ оказался свободен.