У свободы цвет неба (СИ)

   - Ваня, Запад есть Запад, - вздохнул Батя. - Если им показать, что здесь прекрасно обходятся и без них, они бегут дружить очень резво. И демократия тут совершенно ни при чем. С продовольственным вопросом все будет ясно максимум через год-два. Он, считай, уже решен. Вопросы медицины остаются очень острыми, и от того, как гости их решат, зависит очень многое. Красивая подначка с охраной морских границ животными была хорошим намеком соседям, чтобы не расслаблялись. Но главное, Ваня, даже не фауна, а сам сосновоборский купол. Если гости смогут его снять и не угробить край, с ними предпочтут дружить, и ты сам понимаешь почему.

   - Понимаю, - задумчиво сказал Рудой. - Такую наглядную демонстрацию пренебрежения ядерной угрозой самооценка Штатов вряд ли переживет... Нет, надавить они еще попробуют, но в границах края саалан вправе использовать свои технологии, а где есть такой купол, там может быть и аналог израильских противоракетных щитов, только силы ПВО другие...

   - Размышляй дальше, - одобрил Батя.

   - А значит, первое, что они попытаются сделать, это продолжат объявлять оппозицию продавшейся, а край - оккупированным... Так вот почему он Бауэр убрал из края.

   - Убрал? - переспросил старик с интересом. - Так они закончили дознание?

   - Именно убрал, Батя. Дознание закончено, насколько я понял на совещании по нашим виновным, и они сейчас определяют порядок возмещения ущерба. И как часть возмещения от себя он предложил год проживания в метрополии для восстановления здоровья за его счет. Но забирали ее очень быстро, за три дня, и кажется, отказа не предполагалось. Контингент, командированный за звезды, и то располагал большим временем. Им месяц на сборы дали.

   - Интересно. А с Медуницей что, Ваня?

   - У Охотников, заместитель командира отделения. Направление на восстановление в Университете ей да Айгит подписал.

   - Еще интереснее, - старик качнул головой и погрузился в размышления.

   - Что, Батя? - осмелился спросить Рудой.

   - Делать выводы пока рано, но выглядит так, что за звездами у них свой процесс, и тоже довольно активный. Какой - нам отсюда пока не видно. Но если так дальше пойдет, увидим. Спасибо, Ваня. Развлек старика. И прости за ворчание. Действительно, старею, хватку теряю... Ты заходи почаще, а то я тут в своем логове совсем закис.

   - Да ну, Батя, скажешь тоже, - смутился Рудой. - Зайду, конечно. Вот последних штрафников за звезды проводим и зайду.

   - Это декабрь будет, верно? - уточнил Батя.

   - Да, в начале декабря, - подтвердил Иван Кимович, вконец растерянный.

   Распрощавшись и выйдя из подъезда, он покрутил головой, а сев в машину, несколько минут тупо смотрел перед собой, прежде чем повернуть ключ зажигания. Потянувшись рукой к рычагу передач, он замер, осознавая догадку. Моргнул несколько раз, крякнул и сказал: "Ну, Димитри... Ну..." - не договорил, снова покрутил головой, повернул ключ зажигания и поехал домой.

   Димитри в это время тоже крутил головой и искал слова. Дейвин да Айгит принес ему просьбу об отпуске до начала декабря. И более того, планировал провести свободное время за границей края. На вопрос сюзерена о том, неужели десяти дней в августе ему оказалось мало, граф, не дрогнув бровью, сказал, что опала тем и отличается от отпуска, что приводит дела и мысли только в больший беспорядок. Димитри очень внимательно глянул вассалу в лицо после этого. И увиденное его не порадовало. Но обсуждать это с да Айгитом он не стал, а предложил тому договориться с Асаной да Сиалан о передаче дел на время отдыха.

   Дейвин тем же вечером привел Асану к князю, чтобы она подтвердила свое согласие, получил разрешение уйти и отбыл на Ддайг. Как выяснилось чуть позже, только затем, чтобы забрать Рерис и с ней вместе отправиться во Львов. Он даже не предложил своей жене посмотреть край, только усадил ее в самолете к окну. Приземлившись во Львовском аэропорту, Дейвин сразу позвонил другу, крепко держа за руку Рерис, пытающуюся пойти во все стороны сразу и вертящую головой, кажется, во всех направлениях одновременно.

   Та встреча у Женьки запомнилась ему как одна, правда продолжительная, улыбка. Замешательство друга в первые минуты, охи и ахи Марины при виде Рерис. Да, она действительно красива, но это не было причиной их брака. Пока гостья принимала душ, а хозяин варил кофе, хозяйка нервно извинялась перед Дейвином, признаваясь, что ревновала мужа к нему. Дейвин со смехом уверял ее, что не был намерен разрушать их счастье и сам знает, как это ценно. Потом он слышал из ванной комнаты, что Марина спрашивает Рерис, как они поженились. Его жена рассказывала, как, услышав в Исюрмере, что лучший воин империи собрался в Заморские земли без целителя для своей гвардии, пришла к нему в дом и спросила, не сошел ли он с ума и не думает ли вдруг, что ддайг станут лечить его людей. И пока Дейвин соображал, что ответить, сказала, что они женятся прямо завтра и она идет с ним. А он, к своему изумлению, согласился. Но дорожный брак оформлять отказался, настоял на браке равных. Она удивилась, но не возразила.