У свободы цвет неба (СИ)

   Журналист не знал и четверти перипетий, случившихся за предыдущие десять лет.

   - Я потом спрошу вас об этом подробно, Димитри. С каждым часом я все больше уверяюсь в том, что репортаж об экспедиции действительно необходим, но его совершенно недостаточно. Нужна книга.

   - Я с вами согласен, Эгерт. Книга - очень хорошая мысль. Пишите.

   Вице-император отпустил журналиста одним взглядом - правда, очень доброжелательным. И Эгерт пошел через становище ддайг обратно к офицерам экспедиции.

   Дом Полины Юрьевны Бауэр он увидел по дороге. И зеленой полусферой, образованной полым внутри кустом, этот дом не был. Строго говоря, и дома-то никакого не было. Была небольшая полянка в редколесье, поросшая невысокой жесткой травой, в ней виднелись несколько крупных камней - красных с желтыми прожилками, - а между ними высился небольшой плоский холм, размером от силы метра три. На холме был расстелен цветной ддайгский войлок, похожий на тонкий матрас. И на этом войлоке лицом в небо, закрыв глаза, лежали две женщины. Они как раз и заняли почти всю длину холма, расположившись ногами в разные стороны и соприкасаясь при этом только виском и ухом. Одной из женщин и оказалась Полина Юрьевна, а вторая, очень молодая, была явно сородичем Хтоша. Эгерт сделал несколько кадров, обнаружил, что пленка кончилась, и убрал фотоаппарат в чехол. Если отснятое проявится, у саалан всегда можно будет спросить, что это значит. И даже если они не знают об этом конкретном обычае, ничего страшного. Экспедиция явно будет не единственной, возможности выяснить смысл того, что осталось на пленке, еще представятся. Гораздо интереснее был вопрос, как на самом деле обустроено жилье сакральной мертвой. Открытый всем ветрам холм - это очень пафосно, но судя по тому, что вокруг отнюдь не пустыня, дожди здесь не редкость. А если не дожди, то туманы точно. Не может же вся эта зелень тащить воду из подземных резервуаров и потоков. Эгерт хмыкнул про себя и принялся обходить холм. Загадка оказалась проще апельсина. С обратной стороны холма имелся вход внутрь, под траву. Пять ступенек, выложенных мелкими камешками, вели в небольшой естественный грот, заходить и даже заглядывать в который Эгерт не счел верным. Не сейчас. Позже.

   Журналист завершил спонтанный обход вокруг холма и направился к гостевому очагу, где экспедиция уже завершала обед. Там он застал довольно напряженную беседу. Сосновский пытался добиться у переводчика ясных и однозначных, с его точки зрения, ответов о возможностях ддайг. Кесеш отмалчивался, отворачиваясь от самых прямых вопросов, и дергал кончиком уха, как раздраженный кот. Офицеры сочувственно смотрели на переводчика. Эгерт, в общем, тоже ему сочувствовал, но по другим причинам.

   Переводчик из местных в подобной экспедиции никогда не бывает достаточно свободным, чтобы выбирать работу самостоятельно, он в лучшем случае делает то, что ему предложили, а в худшем - хватается за то, что нашел. Каким конкретно был случай Кесеша, Эгерт даже думать не хотел, слишком много печальных подробностей уже оказалось на виду. При всей сложности и противоречивости отношений между саалан и ддайг, Кесеш оказался человеком Димитри - если, конечно, расширять понятие "человек" до неприличия. При всей неоднозначности положения Димитри в Озерном крае, Кесеш был при нем там. Из этих двух фактов напрашивался простой вывод: ддайг этого парня не просто не считают своим. Он сейчас жив только потому, что тут, кроме Димитри, еще и экспедиция из-за звезд, которая, не желая того, оказалась аргументом в борьбе ддайгских кланов за власть. Но положению Кесеша было трудно позавидовать: для Хтоша и его сородичей он был хуже чем мертвым, для саалан оставался ддайг, а для землян оказался источником неоценимых сведений об обычаях своего народа и деталей отношений саалан и ддайг.

   Когда Эгерт подошел к лагерю, вся незавидность судьбы переводчика успела проявиться в событиях. Артема Сосновского было уже не остановить. С ним случилось худшее, что может произойти с офицером в поле: он захотел понять природу новой опасности и ее масштабы. И ящерицы Кесеша его не убедили. Для того, чтобы получить адекватное представление о явлении, с которым отряд Сосновского столкнулся, Артему нужно было одно из двух - понять место Кесеша в иерархии ддайг и уровень его доступа к возможностям или увидеть что-то более убедительное, чем демонстрация у храма. Первое было нереально, насколько Эгерт понял ддайг. Заставив Кесеша вслух признать свое положение, по опыту Эгерта, Сосновский имел все шансы остаться без переводчика в течение часа. Ддайг, похоже, находились на том уровне развития культуры, который уже включает в понятие защиты чести самоубийство от позора. Поэтому Эгерт сделал недопустимое для военкора в экспедиции - влез в разговор офицера и переводчика.

   - Кесеш, - спросил журналист, - а как ты думаешь, насколько племя Хтоша уже освоилось тут?

   Переводчик посмотрел на него почти с благодарностью.

   - Думаю, хорошо освоились. Будут делать город.

   - С ними можно поговорить об этом?

   Кесеш неопределенно пожал плечами.