У свободы цвет неба (СИ)

   Август почти закончился, до экзамена оставалось чуть больше месяца, и я решила попробовать принести свои терзания Айдишу. Но застала в интернате жуткий скандал, заставивший меня забыть о том, с чем пришла, и рвануться помогать досточтимому и всему интернату. Отчасти Айдиш и сам приложил руку к случившемуся, точнее, его подвела щепетильность в вопросах соблюдения правил. Уволив Полину по состоянию здоровья, он немедленно получил другого психолога, навязанного интернату департаментом образования. А у сферы деятельности, определяемой в самых общих чертах как "человек - человек", есть одна неочевидная особенность: специалист, который не может сам себя трудоустроить, как бы не очень-то специалист. А найти себе рабочее место по специальности без опыта в этой сфере может только человек, обладающий одним из двух благ: нерядовым талантом, - а если его нет, то хотя бы упорством, - или нерядовыми связями. Не имея ни того, ни другого, надеяться на рабочее место можно только в одном случае: если ты готов выполнять в первую очередь задания тех, кто тебя сюда пристроил, а уже потом свои рабочие обязанности. Но и тогда стоит не считать, что ты брат министру и кум королю, а твердо помнить о своей доле разменной монеты. И вот эта последняя ошибка именно в сфере "человек - человек" чаще всего встречается и позже всего вскрывается. По крайней мере, под нашим небом это так. Ну, в основном. Полина и Марина как бы не совсем удачный пример, они обе скорее исключение, чем правило, а девчонки, шедшие в боевое крыло Сопротивления, шли умирать. Не в последнюю очередь потому, что разменными монетами в собственном доме они уже стали, а так у них хоть шанс появлялся разменять себя самостоятельно и за свое. А остальные... хочешь жить - умей нагибаться и молчать. Жить один хрен не получится, но выжить выйдет. В интернате, казалось бы, это особенно должно быть верно, даже в таком, как при резиденции наместника. Но почему-то общая закономерность не сработала. Так я думала, вникая по докладным и документам в грязную историю, заваренную новым интернатским психологом.

   А потом пошла к детям, и они быстро объяснили мне, что нереально выжить в интернате и в детском доме, нагибаясь под неправомерные требования и пытаясь "проявлять понимание", "быть выше" и "демонстрировать воспитание". Так там можно только сдохнуть, причем довольно мучительно и медленно. Я поняла, беседуя с ними, что мнение бывает только у того, у кого есть зубы или достаточно храбрости отстаивать свою позицию, несмотря на давление. А удел согласившихся - соглашаться и дальше. Чаще всего не в свою пользу. Или получая желаемое на унизительных и невыгодных условиях и всегда не вдосталь. И поэтому за любые попытки нагнуть и подчинить кара должна настигать немедленно. Если это делает взрослый, а особенно за рамками служебной инструкции - тем более. Они и отреагировали по ситуации, согласно своим взглядам. Пока он просто втирался в доверие, его терпели, хотя и кривясь. Когда он начал зазывать девчонок к себе попить чаю и задавать провокационные вопросы, ему запомнили и перестали доверять. А потом и приходить. А когда дяденька-специалист стал предлагать девчонкам за близость с ним спасти их от страшной и ужасной депортации в империю за звезды, дети решили, что уже можно. Жаловаться досточтимым не пошли. Психологу просто прицельно вскипятили мозг. Не буквально, к счастью. Но он знатно погонял чертей по коридору жилого блока преподавателей, пока его не скрутили гвардейцы и не сдали досточтимым. Те, посмотрев на ситуацию, хотели было сперва разбираться своими методами, а потом подумали немножко, да и вызвали бригаду с психиатром. Причем все участники диверсии прекрасно понимали, что вменить им что бы то ни было нереально ни с точки зрения закона края, ни с точки зрения закона империи. Формально психолог свихнулся сам, причем не вчера, если вспомнить, что мне и Лелику рассказывала Полина во время разбора полетов еще в давние времена, когда край был частью Федерации. Опять же, формально девочки, на которых он наехал, были с точки зрения империи уже недомагами и имели право на самостоятельную защиту. Вот они и защитились. И вполне самостоятельно. Им только одноклассники помогали, никого из взрослых они не стали впутывать.

   На сбор материала у меня ушла примерно неделя, и еще неделю я потратила на восстановление истории и получение подтверждений у информантов. А пятого сентября пришла с полученным к Айдишу. Выглядел он скверно: недоспавший, какой-то встрепанный и тоскливый.

   - В общем, так, мастер, - начала я с места в карьер. - Я тебе принесла все, что собрала, и давай решать, что мы из этого сделаем.

   - А что из этого можно сделать, Алиса? - спросил он мрачно.