У тебя все получится, дорогая моя

Но мне не хватало не только Габриэля, я тосковала по всей моей парижской жизни. По адреналину заказов, шуму ателье, девушкам, умным машинам, смеющимся и болтающим клиенткам, приемам, вернисажам, поездкам на такси по всему городу, обуви на головокружительных каблуках.

И по Марте. Без нее у меня ничего не получалось. Она открыла меня, была источником моего вдохновения. А теперь она отняла у меня все.

Однажды вечером я сорвалась. Пьер вернулся домой и увидел, что я сижу возле швейной машинки и заливаюсь слезами. На чердаке царил кавардак: разбросанные по полу куски ткани вперемешку с едва начатыми и недошитыми платьями. Ничего законченного. Никаких результатов.

– Ирис, бог мой, что происходит? – Он бросился ко мне.

– Ничего не могу сделать, ничего не получается, – всхлипывала я.

– Марта не присылает тебе заказы?

Когда я вернулась, мне не хотелось ничего рассказывать, но теперь у меня не было выхода.

– Она выгнала меня.

Ни словом не упрекнув Пьера, не намекнув, что тут есть и его вина, я объяснила, что все кончено.

– А этот Габриэль? Может, он тебе чем-то поможет?

– Нет, – коротко ответила я.

– Я тебе с самого начала говорил, я тебя предупреждал, что этим людям доверять нельзя. Ты делала все по их указке, и вот к чему пришла.

Он обнял меня и крепко прижал к себе. И весь вечер старался меня подбодрить, придумывал, как сделать мне рекламу. Повторял, что верит в меня, поддерживает и всегда будет поддерживать, говорил, что однажды я стану знаменитостью в наших краях.

Вечером мы собрались в гости. Нас пригласили на ужин друзья. В ожидании Пьера я готовилась. Впрочем, готовилась – чересчур громко сказано: просто поменяла ставшие привычными конверсы на лодочки, с позорно низкими, на взгляд Марты, каблуками. Пьер заехал за мной и по дороге высказал свое удивление:

– Я думал, ты воспользуешься случаем и наденешь одно из твоих чудесных платьев.

– Это всего лишь ужин с друзьями. Зачем мне наряжаться?

Я вздохнула и стала смотреть в окно. Правда, ничего не было видно, сплошная тьма.

– Дорогая моя…

Я подняла руку, заставляя его замолчать.

– Я тебя сто раз просила, не называй меня так, пожалуйста.

– Почему?

“Потому что так меня называет – нет, называла – Марта”.

– Я уже объясняла, ты говоришь, словно твой отец.

– Любимая, так пойдет?

Я посмотрела на него и улыбнулась, чувствуя, что улыбка получилась грустной и разочарованной.

– Ты сама на себя не похожа.

Мы припарковались у входа. Он погладил меня по щеке:

– Я всегда волнуюсь, когда ты такая грустная.

– Все в порядке, не обращай внимание.

– Забудь обо всем, пожалуйста. Верни свою улыбку. Нельзя, чтобы эта женщина тебя сломала. Ты можешь существовать и без нее – у тебя есть талант, он был еще до того, как ты ее встретила. Да, она помогла тебе, но ты способна шить и без нее. А твоя жизнь здесь, со мной.

– Я постараюсь.

Вечер был очень приятным, но я ощущала себя статисткой на чужом празднике. Мы возвращались домой в молчании. Беспокойство Пьера было почти осязаемым. Как и зарождающееся раздражение.

Назавтра я решила, что пора взять себя в руки. Пьер не заслуживает той жизни, которую я ему устроила после возвращения. Я дома, потому что хотела этого, хотела жить с ним и спасти наш брак. Я сделала осознанный, разумный выбор. Но при этом я стояла на месте, не предпринимала никаких усилий – в отличие от него, который старался (возможно, даже излишне старался) измениться. Хуже того, я сдавала прежние позиции. Теперь я была в еще более жалком состоянии, чем во времена банка. Мой долг сегодня – показать Пьеру, что я счастлива с ним, что мне хорошо дома и я готова сражаться за нашу семью. Я подвела жирную окончательную черту под своей парижской авантюрой. В ближайшее время объявлю, что прекращаю пить таблетки. Дальше отступать нельзя.

За утро я сумела сшить себе красивое черное платье. Вдохновение вернулось – так же мгновенно, как покинуло меня. Второй шаг – кухня. Я устроила блицналет на мясную лавку, кондитерскую и овощной магазин и приготовила карпаччо из говядины, его любимое блюдо. Потом я закрылась в ванной. Полная программа: эпиляция, пилинг, маска для лица. Для мужа я превращу себя в роковую женщину. Я надела подаренное Мартой красивое белье, включая пояс и чулки. Только что законченное платье тоже меня удовлетворило: то, что надо, – строгое, сдержанное, элегантное. Когда я взяла в руки лодочки на высоких шпильках, у меня сжалось сердце. Но я убедила себя в том, что не предаю Габриэля. У меня своя жизнь. У него – своя. И последний штрих: я накрыла стол, выбрав посуду, подаренную нам к свадьбе, зажгла свечи, перелила вино в графин, чтобы отстоялось. Осталось дождаться Пьера.