У тихой Серебрянки

265-й отряд, которым командовал К.М.Драчев, вскоре влился в 10-ю Журавичскую партизанскую бригаду, хотя в партийном подчинении относился к Рогачевскому подпольному райкому.

2

На первом же заседании Журавичский РК КП(б)Б решил начать выпуск газеты "Красный партизан", органа районной партийной организации и командования 10-й партизанской бригады. Для ее издания нужны были шрифт, другие типографские материалы и оборудование. Серебрянской подпольной комсомольской организации дали задание достать все это в Корме. Кроме того, Игнат Максимович Дикан, как "попутное задание", поручил сделать все возможное, чтобы фашистская газетенка, выходившая там, перестала существовать.

С Кормой больше всех была связана Катюша Савельева. На нее и легла основная тяжесть выполнения этого поручения.

В кормянской типографии продолжали работать наборщиками Тит Мятников и Александр Руденко, печатником Николай Купцов, а завхозом Михаил Мельников. Немцы насильно заставили их делать газету. Редактором был некто Кирилл Морозов, секретарем - Валентин Якушевский.

Николая Купцова я знал хорошо по довоенному времени, знал к Михаила Мельникова. Они уже несколько раз выручали подпольщиков - печатали листовки. Тексты составляли местные учителя Исаак Костюченко и Федор Кожемякин. Через Савельеву передавал и я свои тексты.

Обычно Николай Купцов стоял у окна и вел наблюдение, пока Тит Мятников набирал листовки. Затем менялись местами: Мятников наблюдал, чтобы никто из посторонних не вошел в типографию, а Купцов работал на печатной машине. Николай или же Михаил Мельников, а позже и Александр Руденко доставляли листовки в деревню Сырск, где жила Савельева. Часть листовок они передавали местным подпольщикам, те расклеивали их в самом местечке и соседних деревнях.

Катюша Савельева, рискуя жизнью, приносила листовки в Белев к моей сестре Анастасии и ко мне в Серебрянку. Несколько раз сан ходил в Сырск, чтобы взять листовки.

Все шло хорошо. Только однажды случилось непредвиденное. Как из-под земли появился полицейский Ремнев. Он схватил оставшуюся на печатной машине листовку, быстро пробежал текст. И не успели Купцов и Мятников прийти в себя, как он сказал:

- Не выдам. Но помогите связаться с партизанами, - и тут же поднес зажигалку к маленькому листку бумаги.

Оказывается, листовки, расклеенные на заборах, привели его сюда. Он долгое время выслеживал печатников, чтобы поймать их с поличным и через них связаться с народными мстителями. Вскоре его свели с партизанами, но самим работникам типографии пришлось теперь быть еще более осторожными, чтобы гитлеровцы не напали на их след.

Вот как раз в это время Журавичский РК КП(б)Б поручил нашей организации достать все необходимое для подпольной типографии. Я вызвал в Серебрянку Катюшу на инструктаж. И она ушла в Корму, чтобы поговорить с Николаем Купцовым. Тот согласился, но поставил условие: шрифты, станок, валики и краски он доставит туда, куда скажет Савельева, если его и его товарищей возьмут в партизанский отряд. Осточертела навязанная им служба.

Безусловно, если материалы и оборудование типографии передадут подпольному райкому партии, да штат типографии уйдет в лес, то фашистская газетенка перестанет выходить, а партизаны будут иметь и свою газету, и своих работников. Конечно же, Савельева согласилась с условием Николая Купцова.

И вот среди белого дня прямо в Сырск к Савельевой катит на велосипеде Николай Купцов. На багажнике - корзина, а в ней - шрифт, поверх его мороженые яблоки, мол, для обмена на картошку...

Но шрифта нужно много, а каждый день не станешь ездить, заподозрят. И Купцов передает шрифт в Сырскую Буду Николаю Романову, который по заданию подпольщиков работал в полиции. К Романову переправил также ручной печатный станок, валики и краску.

Прятать дома шрифты опасно, и Савельева решает перенести их в Белев, хотя и нелегок путь до этой деревни. По дороге не пойдешь, надо идти заснеженным кустарником, затем по льду Кормянки, мимо деревень Барсуки и Малые Барсучки.

Однако добралась благополучно. Спрятала шрифт в старом овине, недалеко от деревни. Затем зашла к моей сестре Анастасии и попросила, чтобы та передала мне, где находится "груз". Три раза прошла подпольщица этот опасный путь.

Настал назначенный день, и Николай Купцов пришел в Велев. Там он ждал партизан. Анастасия и ее муж Лука с моим братом Петей с утра до вечера наблюдали за дорогой, нет ли подвоха. Кажется, все спокойно. В ранних сумерках я пробрался в домик.

- Миша, ты - партизан? - удивляется Николай, крепко обнимая меня.

Засиживаться нельзя. Мы уходим в урочище Седнево. Здесь, в старом овине, Купцов показывает свое богатство. Мы вместе заворачиваем в холстину валики, ссыпаем в мешки шрифты. Почему-то Николаю показалось, что я не доволен.

- Это еще не все, - будто оправдывается он. - Ну, сам посуди: сколько может перенести Катюша. Это не то, что мы, мужчины...

- Да здесь добрых пуда полтора!

- Остальное у Николая Романова, в Сырской Буде, - заверяет меня Купцов.

Есть у него и трехлинейка, и полтысячи патронов. Чем не будущий партизан?