У вас семь новых сообщений

Мы сидим за столиком у окна в «Пиццерии Рэя» и, обжигаясь, едим дымящуюся пиццу. Я заказала с сыром, а Оливер – с пепперони. Сначала мы набрасываемся на еду так, будто три дня ничего не ели, но потом делаем перерыв.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спрашивает Оливер.

– О том, что Коул сказал про моего отца?

– Да. Мне правда неприятно так говорить, Пятнадцать, но мне кажется, он не все рассказал.

– Я знаю.

Мы доедаем и идем домой. По дороге ему еще раз звонит отец. Он просит меня подождать и заходит в переулок, чтобы спокойно поговорить. Я слышу, как он кричит, и мне становится страшно. Зачем отец его мучает? Оливер возвращается, у него такое лицо, будто кто-то умер.

– Все в порядке?

– Не совсем. Нет, ничего не в порядке.

Мы идем обратно, и я стараюсь не расспрашивать его ни о чем. Теперь он не держит меня за руку, и мне становится очень одиноко. У крыльца я поворачиваюсь к Оливеру… У него такое отстраненное выражение лица…

– Скоро концерт, подготовка к парижскому. Надо выучить кучу новых вещей.

У меня такое чувство, что я стою на крохотном островке посреди океана, а он садится в лодку и машет мне на прощание. Он выглядит совсем другим. Эти глаза, в тепле которых я купалась, теперь смотрят сквозь меня.

– Ясно. – Я пытаюсь говорить непринужденно, несмотря на охвативший меня озноб и чувство, будто земля уходит из-под ног. – Спасибо за все.

– Может быть, у меня… не будет времени до концерта.

Хорошо. Все хорошо. Я буду стоять на своем островке, пока прилив не накроет меня с головой.

– Я понимаю.

Он поворачивается и идет к своему дому. Вот так. Никаких поцелуев, улыбок, прикосновений. Я провожаю его взглядом и стою на пороге, пока Тайл не окликает меня из окна. Он и понятия не имеет, что я, кажется, потеряла единственного парня, которого любила в своей жизни.

Глава 21 Невинность

В первый раз в жизни я не пускаю Тайла в комнату. Мне хочется забраться куда-нибудь подальше и не выходить на свет. Я знала: у Оливера сложные отношения с отцом, но не понимала, что он полностью управляет его жизнью. Я думаю, не позвонить ли мне Жанин, но никак не могу решиться. Поэтому делаю домашнее задание по математике. Меня возвращает к реальности звук пришедшего сообщения в «Инстант мессенджере».

Dariaposes: Привет, как там мальчик с виолончелью?

Moongirlnyc: Долгая история – не знаю.

Dariaposes: Ты его поцеловала?

Я краснею при этом воспоминании.

Moongirlnyc: Да.

Dariaposes: Тогда он вернется.

Moongirlnyc: надеюсь.

Dariaposes: Слушай, я тут пытаюсь устроить тебе выставку фотографий, но пока непонятно, получится или нет.

Moongirlnyc: Что?

Dariaposes: Я отнесла их другу, у которого галерея в Уильямсбурге.

Я начала печатать ответ, но не могла подобрать слов. Выставка?

Moongirlnyc: ОМГ.

Dariaposes: Но мне надо больше снимков. Около 10.

Moongirlnyc: Будет! Я как раз собиралась взять фотоаппарат в школу.

Dariaposes: Хорошо.

Moongirlnyc: А когда это будет?

Dariaposes: Не знаю. Твой отец не против, если мы скажем, что ты его дочь?

Я замираю на месте. Пожалуйста, пусть дело будет не в нем. Слишком часто в моей жизни люди делали вид, что я им интересна, чтобы подобраться поближе к нему.

Moongirlnyc: Не знаю.

Dariaposes: Не важно на самом деле. Но твой возраст – это плюс

Moongirlnyc: Почему?

Dariaposes: Пресса готова слопать любого юного гения.

Это звучит так, будто я какое-то пирожное, но сама идея очень интересна. Может быть, мисс Грей была права, это действительно мое призвание.

Moongirlnyc: Как скажешь.

Dariaposes: Сделай еще снимки, такие же необработанные и грубоватые, как эти.

Moongirlnyc: Хорошо.

Dariaposes: Вы будете звездой, мисс Луна.

Moongirlnyc: Посмотрим.

Dariaposes: И мальчики с виолончелями будут толпой стоять у тебя под окнами.

Я снова краснею. Тут кто-то стучит в дверь.

Moongirlnyc: Пока. Спасибо.

Dariaposes: Чао.

Это опять Тайл. На этот раз я его впускаю. Он идет прямо к моей кровати, плюхается на нее и говорит:

– Она опять тут. Грибная девушка.

– Что?

– Я понял. От нее пахнет грибами.