У вас семь новых сообщений

— Ты можешь поехать при одном условии.

Я начинаю представлять себе, как в Италии гуляю по скалам над морем.

— При каком?

Мы все ждем, что же он ответит.

— Привези побольше фотографий.

Я выпрыгиваю из кресла и целую его в щеку.

— Можно в следующем году поеду я? — спрашивает Тайл.

— Посмотрим, Тайл.

Не могу поверить, как быстро все это происходит. Папа звонит в авиакомпанию и покупает мне на свои мили билет на рейс Ричарда. Я тащу Ричарда к себе в комнату, чтобы он помог мне выбрать одежду. Я настолько захвачена всем этим, что не сразу замечаю игру Оливера. Ричард рассказывает мне, где они живут, — это маленький городок в Тоскане. Там есть оливковые деревья, огромный сад, а их пожилая соседка делает лучшее оливковое масло в Европе. Я подхожу к окну. Он играет что-то новое. Очень красивое, но печальное.

Ричард подходит ко мне и замечает:

— Хм… Он неплохо играет.

Когда он уходит, я сажусь и слушаю. Какая-то часть меня все еще хочет, чтобы он вернулся. Я выгляжу жалко?

Мы с папой долго гуляем по окраинам парка. Хорошо вот так просто идти и разговаривать. Теперь, когда почти все тайны раскрыты, проще справиться со случившимся.

— Луна, не думаю, что ты поймешь, но я пытался защитить тебя. Безусловно, я не мог прятать это от тебя всю жизнь. Ты уже достаточно взрослая, чтобы все знать.

Солнце пробивается сквозь кроны деревьев, и я чувствую, что моя злость ослабевает. Может быть, потому, что он так легко отпустил меня за границу. Честно говоря, я куда больше злюсь на маму. Но какой смысл сердиться на человека, которого нет в живых?

— Как думаешь, она действительно собиралась с ним расстаться?

— Не могу сказать, Луна, но я знаю одно: она никогда не хотела причинить тебе боль.

— Ну что ж. Именно это она и сделала. Больно было всем нам.

— Пожалуй.

— Это ты толкнул ее на проезжую часть?

— Нет. Но главное…

— Что она умерла. Я знаю.

— Да.

Мне все еще нужно добиться от Коула всех деталей. Судя по лицу папы, не стоит давить на него.

— Как думаешь, с Тайлом все будет в порядке?

Он выглядит так, будто вот-вот заплачет, но треплет меня по волосам. Пусть я не того возраста, когда все гладили меня по голове, но папа, наверное, будет делать это всю жизнь. И я не возражаю.

— Думаю, мы все должны помогать друг другу.

— Да.

Я показываю ему мамин телефон, и он осторожно берет его в руки, будто он в любой момент может вырваться.

— Фотографии, — говорю я, — на них на всех ты. Ты был любовью всей ее жизни.

Он, улыбаясь, просматривает их.

— Вот, посмотри.

На этом фото мы с Тайлом. Я поджала губы, и мама держит меня под подбородок, чтобы я смотрела в камеру. Вот ее серебряный браслет, который она никогда не снимала. Тайл строит рожу.

— Ну, все, кроме этой.

Мы доходим до дома, Тайл сидит на крыльце и играет в видеоигру. Папа заходит внутрь, а я сажусь рядом с ним. Он проходит очередной уровень, и раздается сигнал в честь его победы.

— Я говорил с твоим парнем.

— Что? Оливер мне не парень.

— Не важно. Ему плохо. Я думаю, он страдает от любви.

Я поднимаю глаза на его окно. Шторы задернуты.

— Что он сказал?

— Он сказал, что твоя подруга — Рейчел — фальшивка.

— Кто бы мог подумать.

— Луна, я считаю, что ты должна простить и забыть.

Я встаю и направляюсь внутрь.

— Посмотрим.

— Ты будешь нам звонить оттуда?

— Да, Тайл. У них, в Италии, тоже есть телефоны.

Глава 41

О, Италия

Перед посадкой Ричард отдает мне свое место в первом классе, а сам соглашается лететь в экономе.

— Я в любом случае проглочу пару таблеток и отрублюсь, — говорит он, — а ты наслаждайся путешествием.

Самолет отъезжает от терминала, и меня охватывает легкое беспокойство. Да разумеется, я в восторге, но до этого мне ни разу не приходилось бывать в Европе одной. Ричард больше похож на друга, чем на родителя. Какая там жизнь? Сумею ли я к ней приспособиться? Мужчина в соседнем кресле улыбается и напоминает, что мне следовало бы застегнуть ремень. Я пристегиваюсь, но понимаю, что смысл этой поездки как раз в противоположном. Расслабиться, отпустить, освободиться. И все-таки меня беспокоит вопрос: ты к этому готова?

За время полета я успеваю посмотреть два фильма, съесть стейк с диетической колой и послушать новую песню Имоджен Хип.

Все говорят, что время лечит.

Но что будет с этой проклятой пустотой,

С этой бесконечной пропастью?

Неужели мы можем только ждать, пока ее не станет?

Когда самолет идет на посадку, я представляю себе, что все переживания Нью-Йорка опадают с меня, как лепестки с цветка.

Дорога до дома Ричарда оказывается ухабистой. По крайней мере та ее часть, которую я не проспала. Вдоль дороги стоят люди, они продают фрукты, которые выглядят крупнее и ярче, чем все, что можно купить на Сентрал-Парк-Уэст. Наконец мы сворачиваем на длинную подъездную дорожку, ведущую к дому Ричарда. Старый кирпичный дом расположен в лощинке на склоне небольшого холма, вокруг витает запах, который я не могу сразу опознать, — сладкий и очень сильный.

— Он развел в саду целую плантацию базилика, — поясняет Ричард, вынимая из багажника наши сумки. — Теперь мы снабжаем им весь Таиланд.