У вечности глаза жестокие

Зима, как прекрасна она в своем величии! Волшебница укутывает саму Мать-Землю толстым снежным покрывалом, позволяя той отдохнуть от дел. Бесчувственность и равнодушие, приписываемые этой поре, далеко не то же самое, что под этими словами подразумевают люди. Разве буран и метель, резкий ветер и стылый мороз являются аналогом равнодушия. Нет, и еще раз нет. Это пора отдыха, переосмысления своих жизненных позиций и планов.

Сидя в крепкой теплой избе так приятно пить горячий отвар и слушать завывание ветра.

Он торопился домой. Туда, где давно ждали и предвкушали встречу. Морозное утро приносило лишь радость, ведь по его жилам текла горячая сила, дарованная самой Матерью-Землей. Странникам нипочем даже лютый мороз.

Насвистывая незамысловатую мелодию, Александр спешил вернуться к определенному сроку. Его любимая, самая лучшая на свете женщина, ждала ребенка. Малютку, один факт существования которого, наполнял жизнь смыслом.

Вдалеке уже виднелась кленовая роща. Главный ориентир, показывающий, что дом рядом. Увеличив шаг, он почти бежал, желая ускорить встречу. Но чем ближе подходил к поселению, тем медленнее приходиться идти. Вырванные с корнями деревья мешали. Земля, словно изрытая стаей гигантских кротов, была покрыта трещинами и ямами. Снега почти не было, лишь грязь и глина.

Достигнув, наконец, точки своего путешествия, Александр увидел картину, навсегда запечатлевшуюся в памяти. Поселения больше нет. Вместо него, поломанные искореженные строения, ничем не напоминающие прочные дома. Те же ямы и трещины покрывают землю. Около обломков бродят тощие собаки, разыскивая в кучах пропитание.

Сбежав с пригорка, он прогнал одичавших животных. Судорожно мечась по бывшему поселению, пытался найти свой дом. Отчаяние и страх затмевали рассудок, мешая соображать.

Вбежав в некое подобие дома, Вольный падает на колени. Ломая ногти, скребет руками о пол, не в силах справиться с болью. Ползет к лежанке, где, придавленная бревном, лежит его любимая. Глядя в застывшие навеки глаза, в ярости сбрасывает с тела балку. Упав рядом, стискивает ее в объятьях, и, качаясь из стороны в сторону, укачивает, будто ребенка. Из груди поднимается рык, сменяющийся воплем и глухими рыданиями.

— Будь ты проклята, Мать-Земля! — кричит он в небо, заливая разбуженной силой пространство вокруг себя.

Он. Он?!

Нет, это не его мысли, не его воспоминания и не его боль.

Но чья же тогда?

Александр судорожно оглядывается и находит ответ: Он так и продолжает сидеть на полу разрушенного дома, прижимая к груди умершую женщину. Сила по спирали выходит из его груди, преобразуясь в гигантскую воронку над головой.

Значит…

И тут Вольный все понял.