У Великой реки

Лицо ее было вполне европейским по нашим меркам, но как бы с небольшой примесью азиатских черт. Немного глаза узковаты, немного что-то еще. Все неуловимо, незаметно, скорее она была похожа на европейку, которую кто-то решил было загримировать под азиатку, да в последний момент передумал. Красивое лицо, с изящными чертами, разве что в изгибе карминово-красных, аккуратно подкрашенных губ, скрылось нечто злое. Почему то появилась ассоциация с красивым и ядовитым существом, вроде того же василиска, с которого содрали шкуру, дабы изготовить госпоже вер-Бран брюки.

На ней была белая шелковая рубашка, расстегнутая чуть не до пупка, в вырезе которой можно было разглядеть ее красивую смуглую грудь почти целиком, ноги обтянуты черными брюками из кожи василиска, что было очень, очень дорого. К тому же эта чешуйчатая кожа тянулась как резина, поэтому каждый изгиб тела Велиссы ниже пояса был открыт к обозрению.

О ней говорилось разное, ходили разные слухи, о ее жестокости, злости и нетрадиционных сексуальных предпочтениях, но чему из них стоило верить – неизвестно. Еще говорили, что все темные стороны ее натуры и вынудили ее сменить родовой замок на домик в Великореченске. Очень уж она тамошним стандартам поведения не соответствовала. Если жестокость еще простительна, она вроде допустимого в обществе чудачества, ей грешат почти все аборигены, здесь все же средневековье, то не традиционность в сексе – это предосудительно. Мужчину за это и вовсе могут казнить, посредством оскопления с дальнейшим натягиванием на кол, а женщине путь в монастырь, посвященный одной из местных богинь. Пожизненно. Хотя, по слухам, как раз в монастырях для таких настоящий рай.

Да какая, собственно говоря, разница, с кем она спит и злая ли она? Мне с ней вместе не жить и хлеб не ломать. Еще было известно то, что она берет за свои услуги дорого, колдунья она очень сильная, и если за что берется, то всегда это делает. А вот это как раз свидетельствует о деловой репутации.

Она подняла на нас глаза, пригласила садиться на широкий диван по другую сторону низкого столика. Затем предложила кофе. Я решил не отказываться, кофе в наших краях редкость и ценность немалая. Велисса щелкнула пальцами и провожавшая нас девушка вышла из комнату. Вскоре зажужжала кофемолка.

– Здравствуйте. Чем могу? – спросила меня Велисса.

Голос у нее был негромкий, мелодичный, тонкий, какой-то полудетский, она чуть-чуть картавила, что было местным акцентом. Но вообще по-русски говорила очень чисто. Присутствие Маши она пока подчеркнуто игнорировала, что для девушки с нетрадиционной сексуальной ориентацией было, на мой взгляд, странно.

– Я охотник. Зовут меня…

– Я вас знаю. Вы Александр Волков. – перебила она, разглядывая при этом, как лежит лак на ногтях на правой ступне. Она была босиком. – Переходите прямо к делу.

– Степан Битюгов сказал, что убежавший позавчера колдун ушел в Дурное болото. Это так?

– Да, так. – подтвердила она, продолжая разглядывать свою ногу.

– В какое именно болото?

– В то, что на границе с баронством Вирац.

Она подняла глаза, на удивление черные, радужка со зрачком совсем не отделялись друг от друга. Впечатление от такого взгляда было странным и даже немного жутковатым.

– Что-то еще?

Вошла девушка с подносом, на котором стояли две чашечки с кофе. Велисса поставила одну передо мной, вторую взяла себе. Маше кофе не предложили и я услышал, как та зло засопела. Я свою чашечку из солидарности брать со стола не стал, хоть запах от кофе исходил божественный.

– Я слышал, что в середине болот может быть безопасная область. Может ли быть такое, что кто-то там обосновался?

– Почему бы и нет? – пожала она плечами. – Если наладить постоянный портал, то все очень просто.

– А как можно навести портал в место магических возмущений? – спросила Маша, не удержавшись.

Велисса словно не услышала ее вопроса и продолжала выжидательно смотреть на меня. Я попросил ее ответить на Машин вопрос. Она с не совсем естественным удивлением приподняла одну бровь и спросила:

– Вы разрешаете вашей девочке участвовать в разговоре?

Маша аж поперхнулась, подскочила на диване, затем, когда снова обрела дыхание, спросила:

– А кто это, интересно, будет мне запрещать?

– Я отвечу, не возражаете? – спросила Велисса меня с ехидной улыбкой, после чего обернулась к Маше: – Девочка, вы можете вступать в разговор тогда, когда вам разрешит ваш хозяин. Раньше у вас его не было, но с тех пор, как ваш спутник вас выкупил у правосудия, и вы ему должны – вы проданы за долги. В землях, откуда я родом, такие правила.

– А в наших землях на ваши правила… как бы повежливей сказать… – начала в шипящей тональности Маша, но Велисса отвернулась и обратилась ко мне: