У Ветра твои глаза (СИ)

— Нет! — чуть ли не крикнул Рей. — Просто отведите в дом и закройте в комнате.

Мирослава смотрела на удаляющуюся спину человека, который занимал все ее сердце, и тихо умирала внутри от горького разочарования.

Рейчар уехал на лошади, а мужчины повели ее под руки пешком. Идти было недалеко. Мира еле переставляла ноги. Что теперь будет? Что случится с ее малышом? А в ушах стоял их недавний разговор, когда Рей в сердцах крикнул, что лучше бы этому ребенку не видеть свет.

Она и не заметила, как стражи привели ее обратно. Стоял уже поздний вечер. Светила половинчатая луна. Кроме нее внутренний дворик и фонтан освещали еще несколько факелов на стенах. Как и в первый день, со второго этажа, опершись на перила, за ней наблюдал отец Рейчара, его же самого нигде видно не было. Чуть позади него стояла Налура и чуть улыбалась.

Провожатые, увидев хозяина дома, остановились. Тот долго смотрел на Мирославу, а потом разочарованно покачал головой.

— Наказать, — коротко бросил он.

— Но господин Рейчар сказал… — попытался объяснить один из охранников, когда хозяин оборвал его.

— Наказать!

Мира смотрела на господина Удвара широко распахнутыми глазами, понимая, что никакие мольбы не помогут. Нужно перенести боль с достоинством. Она как во сне наблюдала, как страж вытаскивает из-за пояса плеть и уже поднимает руку для удара. Стиснула зубы и кулаки. Но Удвар неожиданно для всех снова подал голос:

— Стой.

Охранник остановился.

— Не плетью, — командовал он, и подчиненный понятливо кивнул, убрав предмет. — Только не трогай лицо.

— Да, господин.

Мира не знала, чего ждать, дернулась от испуга. Державший не ожидал этого и выпустил ее из рук. Как затравленный заяц она кинулась куда глаза глядели, но долго пробежать не удалось, почти в тот же миг была перехвачена крепкими руками. А в следующий — получила мощный удар коленом в солнечное сплетение. От боли она не могла сделать вдох, мужчина выпустил ее, она упала на колени, инстинктивно пытаясь скрутиться и спрятать живот, но охранник будто почувствовал это: бил ногой целенаправленно туда.

— Не-е-е-ет! — к ней вернулся голос, она кричала на своем языке, от ужаса и боли забыв монойский. — Не-е-ет!

Один схватил ее руки, не давая закрыться, второй снова занес ногу — еще одна вспышка боли, и снова в то же место.

— Звери! — захлебывалась в слезах Мира. — Отпустите! Рей! Ре-е-ей!

Новый удар заставил ее замолчать и безвольно осесть на пол в руках истязателей. В глазах потемнело, она ничего не видела, только сквозь подступившую дурноту отчетливо слышала поспешные шаги в полной тишине.

— Отец? — удивленный голос Рея по звуку — со второго этажа. — Что здесь происходит?! Отпусти ее немедленно!

Страж выполнил приказ буквально: отпустил руки, и Мира почти упала ничком, в последний момент выставив ладони вперед.

— Сунара! — крикнул Рей, начав спускаться.

На людях он всегда звал ее новым именем.

— Стоять, — снова раздался голос Удвара.

Шаги замерли.

— Ты думал, я не узнаю? — продолжил он. — Налура всегда следит за моими рабынями. Знает, когда у кого должны быть женские дни, кто пьет лекарство, а кто нет, — он особо подчеркнул последнее слово, давая понять: нетронутый пузырек с настойкой не остался незамеченным.

Мира намеренно не пила ее ни разу, даже когда еще не была уверена в беременности, потому что боялась навредить малышу.

— Она моя, не твоя! — крикнул Рей, снова начав спускаться.

Мира, с трудом соображая, поднялась на колени, глядя за разворачивающейся сценой.

Удвар расхохотался.

— Все в этом доме — мое. Я подарил тебе ее, потому что вижу, как она тебе понравилась, но эта одержимость рабыней переходит всякие границы! Хочешь — трахай ее или делай, что вздумается, но не смей плодить бастардов-рабов! Мы с тобой это уже не раз обсуждали! — Удвар отошел от перил и сделал шаг к сыну. — Если бы об этом ублюдке кто-то узнал, а я тебя уверяю — узнали бы и очень быстро, не видать тебе должности главнокомандующего. Император не прощает такие промахи!

Мира видела, как Рей резко отвернулся от отца, который строго взирал на него, будто отчитывал ребенка за плохое поведение, и решительно зашагал вниз. В этот момент дикая схватка скрутила таз изнутри. Женщина согнулась пополам, почти достав лбом до земли, обнимая живот, будто еще что-то могла с этим поделать.

— Мира, — он выкрикнул ее настоящее имя и в три больших шага, перескакивая через ступени, оказался рядом, упал на колени, поддерживая ее.

— Расходитесь! Что встали? — прикрикнул Удвар. — Пойдем, Налура.

Сквозь резкие спазмы, сводящие низ живота, северянка поняла, что они остались одни. Только уже ничего нельзя было сделать. Она отдала бы все на свете, что еще осталось у нее, лишь бы этот ребенок не покидал сейчас ее тело. Но с ледяным ужасом наблюдала, как по внутренней стороне бедер медленно текут вишневые ручейки.

Рей подхватил ее на руки и быстро понес ее в свою комнату.

— Они убили его, Рей, — слабо прошептала Мира, уже не сопротивляясь горячим слезам, рвущимся из самой глубины покалеченной души. — Убили, убили! — всхлипывала снова и снова.