У врага за пазухой (СИ)

— Я, конечно, слышал модную херню о равноправии, но… — Оттянув ворот рубашки, откашливаюсь. — У тебя что, мужики закончились?

— Ярослав, мужики покупаются и продаются на раз-два! Не успею я озвучить задание, как мужик будет искать, кому продаться подороже, — ухмыляется главред. — Ты просил самого принципиального и неподкупного. Вот! — Он стучит толстым, как сосиска, пальцем по папке.

Я снова присматриваюсь к лицу на фото. Девчонка кажется смутно знакомой. Блеклая, тощая, без искры. Однако даже такую, пусть и в двадцать девять, жалко бросать на амбразуру.

— Она хоть писать умеет? — Нехотя беру папку и начинаю листать.

— Писать?.. Это настоящая акула! — хмыкает Василий. — Даже не акула, а пиранья! Характер не сахар, но доводит до конца даже самые стремные дела.

— И часто у тебя бабы стремными делами занимаются?

Не нравится мне весь этот расклад. Если бы не знал Ломоносова лет десять, решил бы, что он собирается слить мой заказ. В целом его даже можно было бы понять: не каждая редакция возьмется копать под бывшего вора в законе. Безопаснее спустить все на тормозах — поручить дело самому слабому журналисту и потом спихнуть на него ответственность за провал.

— Самсонова у меня одна такая, — после небольшой паузы отвечает Василий. — Я бы и рад повесить на ее плечи какую-нибудь светскую хронику. Задолбался уже нервничать каждый раз, когда кто-то обещает прикопать ее или пустить по кругу в темном лесу. Но эта заноза…

Вместо того чтобы продолжить, он опускает взгляд на стол и тяжело вздыхает.

— Бедовая?

Еще одна категория женщин, которых я обхожу стороной. Не в мои сорок трепать себе нервы с подобными дамочками. Хватает перед глазами примера племянника с его зазнобой.

— Правильная! — снова вздыхает главред. — С принципами и с… — Договорить он не успевает.

После двух ударов в дверь, та распахивается.

— Шеф, не занят? — доносится знакомый голос.

— Кира, а я вот, собственно, хотел… — начинает мямлить Ломоносов.

— Вась, последний материал — полное дерьмо! Фотографы вообще видели, что снимали? Я на телефон лучше делаю!

Причина моей недавней контузии подлетает к столу главного редактора и веером бросает фотографии.

— Кир, я бы хотел тебя с кое-кем познакомить. — Ломоносов приминает свои буйные кудри.

Лишь после этого восходящая звезда отечественной журналистики решает посмотреть в сторону гостя — меня.

— А мы уже знакомы! — Самсонова скрещивает руки на груди. В глазах ни намека на испуг. — Ярослав Борисович Вольский. Вы по делу или жаловаться явились? — Она оборачивается к своему начальнику: — Если что, я могу все объяснить. ____

* Ломоносов — главный редактор из романа "Противостояние" https:// /shrt/tC2p

Глава 3

Кира

Вечер того же дня

Мой первый муж вначале сказал: «Давай разведемся!» — и только после этого прыгнул в постель к любовнице. Со вторым, к сожалению, пришлось испытать весь спектр эмоций, положенных брошенным женщинам.

— Слушай, ну он все же урод. Трахнуть твою племянницу — это вообще запредел! — охает моя подруга и одновременно соседка по гаражу Ира.

— Пределов нет.

— Эта коза тоже хороша! Ты ее в дом впустила, разрешила пожить, пока место в общежитии ждет, а она тебя на семейном ложе подвинула. Охрененная благодарность.

— Подвинуть можно только имущество. Движимое. А Паша…

— Парнокопытное! — подсказывает Ира, пока я в муках пытаюсь подобрать правильное слово.

— Наверное. — Нет никакого желания спорить.

— И что сейчас? — Подруга смотрит с тревогой.

Из нас двоих она, похоже, единственная, кто переживает. Я, в отличие от нее, не способна даже злиться. Внутри словно кто-то сорвал стоп-кран. Бесконечное торможение и прострация.

— Ир… а что я могу? Ничего нового.

Ловлю себя на мысли, что дико хочется курить. Забытое желание. Не с моей нервной работой убивать себя еще и никотином. Тут бы пулю не схлопотать! И все же…

Губы саднит, а руки, будто сами по себе, отчаянно тянутся к сумочке, на дне которой уже больше года валяется одинокая сигарета — мой страховой парашют на случай ПП — полного пиздеца.

— Опять ввяжешься в какое-нибудь опасное расследование? — понимающе вздыхает Ира. — Будешь вместо ментов охотиться на продажных чинуш или выводить на чистую воду этих… оборотней. В погонах!

— Кому-то ж нужно этим заниматься, — жму плечами. — Зарплату мне не за красивые глаза платят.

— Кира, тебе не в журналисты нужно было идти, а в саперы. Там тоже адреналин, но шансов уцелеть все же больше.

— Меня бы не взяли. Такая роскошь доступна только мальчикам. А я… — Повернувшись направо, как в зеркало, смотрюсь в окно своей машины.

С первым мужем еще пыталась быть привлекательной, следила за модой и весом. Наряжалась, красилась, словно моих двадцати лет недостаточно, чтобы быть самой-самой.

После развода стало все равно. Вместо походов по салонам красоты я засела за конспекты, умудрилась влезть в парочку громких журналистских расследований. На радостях забыла, что все мужики Ко, и снова выскочила замуж.