У врат преисподней ветрено…

— Молодой человек, у вас явно неустойчивая психика, — Сэндаи встал и сочувственно похлопал его по руке.

— Послушайте его! — настойчиво сказала Хэлен. — Послушайте, господин Сэндаи. Это звучит невероятно, но это так.

— А доказательства? — негромко сказал Сэндаи.

— Такие же косвенные, как и против Огненного Шута, — отметил Алан.

— Но Огненный Шут — изменник, а ваш дед — фактический лидер Солнечной системы. Вот в чем разница, господин Пауйс. Я сожалею, но ваша защита Огненного Шута не подкреплена ничем. Почему бы вам не признать это и не начать работать вместе со всеми нами для предотвращения нависшей угрозы?

— Я говорю правду, — сказал Алан. Он почувствовал, что его покинули силы, его плечи ссутулились.

— Я очень занят, — сказал Сэндаи. — Уходите-ка поскорей.

Когда они шли по солнечным садам Вершины, Хэлен сказала ему:

— Не вышло. Что теперь делать, Алан?

— Смотреть, как погибает мир, — сказал он безнадежно.

— Все они достойны смерти за то, что делают, — осторожно сказала она.

— Возможно. Но закон отменил смертную казнь свыше ста лет назад. Мы хотим сохранить этот закон, Хэлен, а не разрушать его дальше!

— Если бы мы только могли связаться с Огненным Шутом. Может быть, он сумел бы помочь нам.

— Он путешествует где-то далеко на своем корабле, проводя свои опыты. В любом случае на это надеяться не стоит. Его не занимают земные заботы, ты же знаешь.

Они добрались до лифта и вошли в него вместе с дюжиной других людей.

Пока они спускались, один из попутчиков в упор вгляделся в Хэлен.

— Ты Хэлен Картис? — сказал он грубо.

— Да.

Человек плюнул ей в лицо.

Алан кинулся на него, изо всех сил работая кулаками. Лифтер кричал, чтобы они остановились. Чьи-то руки схватили Алана. Человек, плюнувший в Хэлен, ударил его в живот, а потом в голову.

— Поджигатель вонючий!

Алан ощутил во рту привкус желчи. И потерял сознание. Через несколько минут он пришел в себя. Лифт все еще опускался. К нему склонялась Хэлен. Лифт остановился.

— Выходите-ка оба, — сказал лифтер.

Алан встал на ноги.

— Почему? — проворчал он.

— Буяните, вот почему.

— Не мы начали.

— Пойдем, Алан, — сказала Хэлен, беря его за руку. — Пройдемся пешком.

Когда они, спотыкаясь, вышли в коридор, Алан чувствовал боль, слабость и бессмысленную злость.

Она помогла ему пройти на быструю полосу и поддерживала, пока к нему не вернулись силы.

— Это показывает, чего стоят наши слова, — тихо сказала она. — Всюду ненависть и насилие. Что изменит еще толика? Польза перевесит вред.

— Нет, — с трудом выговорил он. — Нет, Хэлен. Саймон Пауйс продал свои принципы. Я своими не торгую.

— Итак, — сказала она, когда они вернулись в ее жилище, — что теперь делать? Просто сидеть и смотреть, как рушится мир?

— Включи приемник, и получится неплохой вид, — сказал он. Она подошла и включила лазервид.

Они угрюмо смотрели, как диктор рассказывал об очередных взрывах: в Тихом океане, в двух районах Центральной Африки, унесших жизни множества людей в районах взрывов. Продолжались работы по оборонительному проекту. Саймон Пауйс руководил подготовкой.

— Они не позаботились устроить фарс с его избранием, — сказала Хэлен. — Он сейчас все равно что президент!

— Ты хочешь сказать, Биас, — поправил ее Алан. — Это он дергает за ниточки.

Хэлен потянулась к приемнику и набрала номер.

— Кому ты звонишь?

— Брату, — сказала она. — Денхольм сейчас, видимо, единственный, кто может нам помочь.

На экране появилось лицо ее брата.

— Здравствуй, Хэлен, я очень занят… Это важно?

— Очень важно, Денхольм. Сможешь подъехать?

— Если это очередная попытка защитить Огненного Шута…

— Нет.

Выражение лица брата изменилось, пока он глядел на ее изображение.

— Хорошо. Дайте мне час, идет?

— Ладно, — сказала она.

— Каким образом Денхольм сможет нам помочь? — спросил Алан. — Что ты задумала?

— Мы расскажем ему все, что знаем. Чем больше имеющих вес людей, которым об этом рассказали, тем выше наши шансы.

Денхольм вошел, повесил свою кричащую шляпу на подлокотник кресла и сел.

— Алан, — сказала Хэлен, — расскажи Денхольму все — начиная с нашего свидания с Огненным Шутом и кончая беседой с Сэндаи.

Он рассказал Денхольму Картису все.

Когда он закончил, Картис хмуро поглядел на него.

— Алан, — сказал он, — мне кажется, я тебе верю. Дядя Саймон в некоторых отношениях вел себя немного таинственно. Удивительно, с какой готовностью он стал связываться с торговцами, когда правительство наконец решило купить оружие. Это может означать, что он злоупотреблял своим положением председателя Комитета Ста!

— Что ты имеешь в виду?