У всех свои демоны

Хидео подвёл врача к установленному на стене рядом с картой небольшому экрану. Коснувшись его, он развернул журнал и ввёл нужный диапазон дат.

– А если придётся переезжать, журнал придётся выламывать вместе со стеной? – полюбопытствовал Мозели.

– Нет, хотя идея мне нравится. Вот тут, – Хидео показал на небольшую панель, – носитель информации, достаточно взять с собой его. Главное, найти подходящую отвёртку, – задумчиво добавил он, – а то винты здесь немного того… затейливые. Загрузилось, давайте смотреть.

– Итак, ни Инка, ни Кастел, ни Долгих не были на Второй базе до происшествия с ветряком, – констатировал Мозели несколько минут спустя.

– Если только пешком, – кивнул Хидео. – Взять технику и не отметиться… это… очень серьёзно, – наконец подобрал он подходящее к коллективу слово. – Попасться легко, а шкуру после снимут без лишних разговоров.

– Пешком долго, – задумчиво произнёс врач. – Ну что, давай пока ветряк отложим в сторону, раз он так выбивается из вроде бы складывающейся схемы. И, знаешь, пойду-ка я всё-таки к Фа. Расскажу про анализ, попробую оправдаться за своё легкомысленное отношение к зеванам, ну и выдам список тех, кто мог их нафаршировать. В конце концов, она здесь отвечает за всё, хотя бы формально.

Когда врач вышел, Хидео сел на пол и уперся затылком в стену. Он чувствовал себя на редкость паршиво, наконец это можно было не скрывать за азартом «детектива», и дело тут совсем не в физическом состоянии. Ему было абсолютно не по душе, что двое из троих «лидеров гонки» подозреваемых – наиболее близкие ему здесь люди. Чисто статистически вероятность того, что кому-то из них придётся адресовать укоризненные взгляды, вдвое выше, чем вероятность того, что диверсантом окажется Инка.

Хотя если кто и может смотреть на них укоризненно, то точно не он. Все проделки диверсанта по сравнению с его былыми «подвигами» – детские шалости!

Снова захотелось завыть, напиться, а ещё лучше уснуть и больше не просыпаться.

Он держался полтора года, держался на необходимости запутывать следы и подчищать хвосты, держался на новизне свободной жизни, без гнетущих обязательств и невозможности от них отказаться. Полтора года – большой срок для того, чтобы просто держаться, пытаясь забыть прошлое, и не думая о будущем. Оранжевая, что бы он тогда не наврал Фа, была для него робкой попыткой вернуть в свою жизнь будущее, и поначалу это даже почти удавалось. Он смотрел на купола базы, которую строил, и думал о том, что в его жизни появилось что-то не напрасное, что останется даже после него. Думал, что, возможно, когда-нибудь, через много-много лет, сможет вернуться домой, рассказать, чем эти годы занимался, и услышать одобрительное: «Мы тобой гордимся». Может быть, даже встретиться с Ариной…

Но оказалось, что прошлое, как проклятие, нельзя просто взять и оставить позади. Результаты его трудов кто-то старательно разрушал, словно давая понять, что и дальше в его жизни всё будет напрасно. Нет, Хидео прекрасно понимал, что лично к нему диверсант, скорее всего, никакой неприязни не питает, и просто пытается таким образом разбогатеть, но с некоторым жизненным опытом в знаки ты не просто веришь, ты ими живёшь.

Надо было застрелиться, когда было из чего. Или сдаться полиции. Может, удалось бы вымолить смягчение приговора. Разыскать, например, полицейских, занимавшихся делом Искателей, и рассказать, что это именно он не смог отказать в ответ на дружескую просьбу поделиться информацией, которая, как он потом узнал из новостей, стала одним из гвоздей в гроб пресловутых сектантов.

Ага, договориться о возможности выбора между петлёй и пожизненной каторгой.

Кстати о полиции. Что может сделать Фа, получив от доктора порцию подозреваемых на блюдечке? Посадить всех троих под замок? Отлично, а работать кто будет? Взять под наблюдение? Тот же вопрос, только уже про наблюдателей. Коммуникаторы местоположение владельца отслеживать не в состоянии, там и законодательные ограничения есть, и чисто технические. Мозели кому-то из своих пациентов ставил программу, передающую ему медицинские показатели, но вряд ли чем-то поможет информация, что у кого-то из подозреваемых неожиданно участился пульс.

Хорошо, что на днях Роман отправится, наконец, к Шафрану. Если что-то произойдёт в его отсутствие, насчёт пилота можно будет успокоиться.

Подумав об этом, Хидео досадливо хлопнул себя рукой по лбу, резко поднялся и снова подошёл к журналу. Почему он не подумал об этом сразу?!

Роман три месяца с лишним мотается с «Летучим отрядом». На базу он, конечно, заскакивал, но если график работы диверсанта не совпадёт с графиком визитов Долгих, пилота можно будет обелить, не дожидаясь следующего происшествия.