У всякого леса свои бесы (СИ)

   Схватив лопату, он попытался забросать пламя землёй, и ему это почти удалось, но кольцо огня стало слишком большим, а дёрн был слишком плотным, чтобы сделать возможной победу над всепожирающим пламенем. Языки огня колыхались в безумной пляске, расщепляя прошлогоднюю траву в прах. Клубы удушливого смрада вперемешку с волнами нестерпимого жара заставляли Олега метаться по выжженной земле, как обезумевшего зайца. Он пригибался к земле, чтобы не обжечь лицо потоками раскалённого воздуха, но чёрная пыль из-под ног тут же забивалась в нос, глаза и глотку, вызывая мучительные спазмы удушливой рвоты.

   Иногда Олег, охваченный неистовой паникой, понимал, что в любое мгновение может превратиться в груду обугленных костей, если ещё и кости останутся. Огонь полыхал уже сплошным кольцом, стеной, нет, высоченным частоколом, и уверенно подбирался к кромке леса. Олег почти ничего не видел - мешали слёзы, ручьём текущие из опалённых жаром глаз. Он мог различить лишь огромное оранжево-жёлтое пятно, обрамлённое в рамку из дочерна выжженной земли, и не менее чёрного дыма.

   Олег не знал, сколько прошло времени с того момента, как он решил поднести спичку к пучку сухой травы. Он не знал, сколько времени он скачет в кольце огня, как петух с отрубленной башкой. Он ничего уже не знал и не понимал, но когда земля внезапно ушла из-под ног, реальность тут же откликнулась привычным набором ощущений. Чувства вернулись, чтобы Олег в полной мере ощутил боль, когда его рёбра стали биться об угловатые камни, в то время как он кувырком скатывался в холодную яму.

   В какой-то момент Олег ударился головой, и тьма, бывшая полновластной хозяйкой в глубокой яме, проникла в его разум. Без сознания Олег распластался на каменной плите в глубине провала.

   Фиолетовый туман, подбитый суровыми нитями птичьих криков, клубился перед глазами Олега, и свистящим ветром вплетался в его волосы, расплёскиваясь чёрными каплями. Туман рассеялся, а Олег в блеске молний вырвался из грозовой тучи, и помчался навстречу земле. Под ним частой щёткой топорщился синевато-зелёный лес. Щетинки ёлок стремительно росли, угрожая сделать приземление Олега максимально жёстким. Вспышка молнии озарила мертвенно-бледным сиянием вершину вековой ели, указующим перстом грозящую Олегу. В последний момент он, как мог, сгруппировался, но с невероятной силой ударился грудью о дерево. Он застонал от боли, и, продолжив падение, рухнул на твёрдую плиту. Снова вспышка...

   Олег открыл глаза, задыхаясь после сильного удара в грудь. Вокруг снова была полнейшая темнота, и Олег понял, что увиденное было лишь иллюзией - результатом отравления дымом и потери сознания после падения в яму. Но грудь сильно болела, и дыхание было напрочь сбито. Олег пытался стоном оживить дыхание, и это почти удалось, когда над самым ухом жутко прохрипело:

   ― Эй, ты кто такой? Извини, я тут в темноте на тебя наступил, кажись. Дык, ты сам виноват - чё разлёгся, как на матрасе. Нашёл, где спать.

   Невидимый хрипун изрядно перепугал Олега. И не то, чтобы он был такой пугливый, а просто возымел действие эффект неожиданности. Ведь, самый отчаянный храбрец вздрогнет, если к нему подкрасться и прокричать над ухом. А тут ещё и тьма беспросветная, да и стресс, связанный с жутким пожаром. Однако, неожиданный испуг помог Олегу продышаться, и, громко прокашлявшись, он подал голос:

   ― Да, ладно - ты же не назло.

   ― Ну, да. А ты откуда здесь?

   ― Я то? Из Москвы.

   ― Ха, тут все из Москвы. С какой станции? ― незнакомец, помимо хрипотцы, обладал ещё непривычным набором интонаций. Олег, конечно, понимал сказанное, но не мог при этом избавиться от ощущения, что к нему обращается иностранец, наспех заучивший по словарю несколько русских фраз. Олег окончательно пришёл в себя после пережитого падения, обморока и удара под дых, но вопрос его слегка озадачил.

   ― Станция? А что мне станция - я живу в квартале от паровозного депо.

   ― Не слыхал про такое. Дык, я всей Москвы и не знаю. А говоришь ты немного не по-нашенски. Будто не местный. Чё там, наверху, творится, не знаешь?

   ― Похоже, пожар. Всё горит - страшное дело.

   ― Ясно. Надо сообщить в академию - будет работёнка для заклинателей дождя. Ч-чёрт, да загоришься ты сегодня, или нет, ― после этих слов подемелье озарилось тусклой вспышкой от снопа искр, потом ещё, и ещё, пока, наконец не затеплился слабый огонёк на комочке пакли. С помощью могучих лёгких незнакомец довольно быстро раздул огонёк, и запалил смоляной факел. Крепкого сложения парень, с косматой головой, толстой шеей и выпученными, как у стрекозы, глазами смотрел на Олега, как неуч из ремесленного училища на паровой экскаватор.

   ― Чё то, я тебя не видал на празднике умыкания девок у воды. А, впрочем, какая мне разница - ты же москвич. Значит, порядок. Иди за мной, а то в темноте ноги переломаешь. Заметь, я не спрашиваю, как ты здесь оказался, ― на этих словах парень остановился, обернулся и пристально посмотрел в глаза Олегу, давая понять, что на самом деле его очень интересует этот вопрос. Олег призадумался ненадолго, и, пожав плечами, сказал: