У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

Нам приказано было держать оборону в районе Паньшино. Мы держали в районе Паньшина противника дня четыре. Как он ни пытался прорваться сюда – не удалось. Он прорвал южнее Трехостровской. Тут была переправа между Вертячим и Песчанкой. Здесь он прорвал и прямо пошел на Сталинград. Три дня мы держали оборону в районе Паньшина. Потом нам приказано было отойти в район дома отдыха – Качалино. Из Паньшино было приказано взять Качалин. Здесь мы продержались два дня. Попытка противника прорваться в район Качалина не удалась: 28 августа нам было приказано выскочить в район Котлубань. В район Котлубань пришли вечером. Было приказано наступать. Противник к этому времени занял Кузьмичи и разъезд 564. Это было севернее Сталинграда, километрах в 35-ти. Разведка донесла, что там сосредоточено до 400 танков противника. По моему полку было приказано наступать на Кузьмичи, поскольку он Кузьмичи перерезал и ушел. Была попытка несколько раз переходить в атаку. Кузьмичами я не овладел, да и овладеть ими было трудно.

Итак, противник занял Кузьмичи, разъезд 564 и дальше пошел на Ерзолку в обход Волги. Наши части находились от Кузьмичей в полутора километрах. Эту высотку я занимал. Мы с Россошки пошли по этой дороге, пошли обходом, чтобы обеспечить себя с севера. Дня три дрались за Кузьмичи. Потом пришла новая дивизия. Нашу гвардейскую дивизию выбросили сюда на отметку 133, то есть северо-западнее разъезда 564. Здесь есть высота Огуречная. Этой высотой я овладел своим полком. Нам пришлось сильно подраться.

Что характерно здесь? С этой высоты Огуречная виден был весь Сталинград. Вот высота Огуречная, вот разъезд 564, вот высота 145,1, которая господствовала над всей местностью. Нам надо было эту высоту забрать. Взять эту высоту и пойти в Сталинград. Нашу дивизию перебросили от Кузьмичей сюда, чтобы я забрал эту высоту. После двух – трехдневного боя я овладел этой высотой. Высота называется Огуречная или отметка 145,1. Это был первый успех полка. Немцы держали эту высоту крепко. Там побили мы столько немцев, что невозможно. Здесь до того дело дошло, что пришел заместитель командира какой-то армии. Мне приказано было во что бы то ни стало высоту взять. Я сам пришел со своим заместителем по политической части. Подняли всех людей и пошли в атаку. Ребята до того разошлись, что ворвались в немецкие окопы, немцы оттуда выскакивают, горят, кричат. Наши их расстреливают.

Один старший сержант, который командовал ротой во втором батальоне – это действительно герой. Он врывается в окоп, бросает гранаты, колет штыком. Оттуда выскочил один офицер. Стреляет в него, не попал. Красноармеец убивает этого офицера. Старший сержант убил 4-х немцев: убил офицера и убил командира взвода, младшего унтер-офицера и потом сам погиб при штурме третьего блиндажа. Люди шли на штурм и доходили до ожесточенной рукопашной схватки. Нас поддерживало около семи танков. При помощи танков мы высоту Огуречная взяли […].

3 октября противник кончил бомбежку. Правда, листовки бросал. Приблизительно 20 октября была листовка такого содержания: «Приготовьтесь к бане, будете купаться в Волге». Потом мы им говорили. «Купайтесь вы в Волге». Командование германской армии было уверено, что они нас опрокинут в Волгу…

Мы получили приказ, мы должны перебазироваться через Волгу и направиться в Сталинград. 28 сентября мы сели в машины и 30 числа прибыли в район Красной Слободы. Переправились в район Оленье – это значит, с западного на восточный берег. В Красную Слободу приезжал заместитель командующего фронтом Голиков. Я получил приказ: полку перебраться в ночь через Волгу и вступить непосредственно в распоряжение командующего 62-й армией, а командующий 62-й армией поставит нам задачи.

Катера подогнали мне, и я переправил свой полк через Волгу. Это было часа в два ночи. После переправы сразу меня привели к начальнику штаба армии генерал-майору Крылову. Я ему рассказал, где я был, что я делал, рассказал обстановку, поскольку его интересовала обстановка. Минут 40 я ему рассказывал. Он внимательно все выслушал. Рассказал, что делают их части. Чувствовалось, что он рад, что приходят гвардейцы сюда. Правда, нас не так было много, но уверенность в нас была большая, потому что все знают, какой народ в десантных частях. В то время у нас были все десантники. Я сказал, что у меня такой народ, что головы отрежут, можно смело пускать группами, и пойдут, куда хотите, подготовлены люди не только воевать полным полком, но подготовлены люди воевать и группами.