У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы

23 октября немцы взяли завод «Красный Октябрь». 24-го октября у меня раненых не было. Мы были во втором эшелоне. Немцы просачивались только в завод. Когда они просачивались на завод, нас было только четыре человека. Забрали автоматы, гранаты с собою в руки и пошли на завод для разведки, как там немцы размещаются. Мы туда дошли. С нами был младший лейтенант Козулин. Этот младший лейтенант дает команду – в общем, пустились на обман для того, чтобы выгнать их с завода, – взвод такой-то справа, взвод такой-то слева, вперед! Мы начали из автоматов бить, гранаты бросать. Немцы увидели, что что-то такое получилось, начали бежать с завода. Когда немцы начали бежать с завода, наши бойцы занимали оборону строго на север. Немцы начали выбегать с завода аккурат против нашей обороны. В этот день один наш батальон уничтожил 640 немцев при перебежке их с завода. Выбежали с завода, а вечером опять начали в завод бежать. Мы [их] положили много в это время. После этого наши несколько раз ходили в контратаку и выбили их с завода. У них блиндажи были, блиндажи разбивали, пулеметы вырывали, вытаскивали из блиндажей.

23 декабря (немцы два месяца были на «Красном Октябре») мы их выгнали с завода. Когда выгнали их с завода, растерянность была большая. Связь плохо действовало, вернее, никакой связи не было. Бегут бойцы. Они в белых халатах и наши в белых халатах, не поймешь, кто бежит. Лежишь, смотришь – кто его знает, немец или свой. Велели прекратить огонь. Мы увидели, что немцев здесь уже нет. Когда мы увидели, что немцев нет, тогда мы пошли в наступление. Мы километра полтора продвигались, никакой задержки не было. В общем, немец ушел с территории.

Мы вошли в школу № 5. Из этой школы № 5 мне пришлось вынести двух немцев. Я вынес их на ротный КП. Принес одного, он там лежал. Передали в штаб батальона, что есть два немца. Нам приказали, чтобы мы их немедленно доставили в штаб батальона. Я пошел за другим без санитаров. В это время был со мною старший военфельдшер Дрогман. Вынес второго. Прихожу сюда. Бойцы рассердились на первого раненого, который был офицером, взяли и добили его. Второго я не дал добить. Он без чувств лежал. В это время холодно было, а на нем что? – Сапоги, сапоги тесные, в курточке такой, короткой, холодно ему, замерз, наверное, пьяный был. Мы его принесли на КП батальона. Он ничего не сказал. Нам приказали отправить его в штаб дивизии. Там он кое-что рассказал. Рассказал, сколько пушек находится, кем он был. Он был артиллеристом, их окружили, боеприпасов не давали. Ему пришлось сидеть в обороне […].

Заявление в партию подал, когда наши пошли в бой, и я был в этом бою. После боя я подал заявление. Меня приняли здесь же в батальоне. К ордену «Красной Звезды» представлен за вынос с поля боя 52 человек. Медалью «За отвагу» награжден за санитарную работу и уничтожение гитлеровцев. Сейчас тоже работаю санинструктором […]. В последнее время я не был в батальоне. Меня забрали в полковую санчасть. Я работал в полку. Хотя работал в полку, но работу свою продолжал. Если есть на поле боя раненые, я никогда не утерплю, чтобы не подойти. Туда пойдешь, занимаешься снайперством.

Документ № 18 «Наши полки были по 300–350 человек. Противник сосредоточил против них артиллерийский огонь, бомбил с самолетов, и они там сражались до последнего…» Из беседы с генерал-майором Леонтием Николаевичем Гуртьевым – командиром 308-й «Сибирской» стрелковой дивизии 62-й армии.

Родился в 1891 г. в гор. Шемахе Азербайджанской АССР, в семье лесничего. Учился в начальной школе, потом окончил среднюю школу – реальное училище. Учился в высшем учебном заведении, в Политехническом институте в Петербурге. В 1914 г. в июле был арестован за участие в демонстрации на Выборгской стороне. Сидел в крепости. В то время был период забастовок, расстрелы рабочих, и были демонстрации протеста. В крепости отсидел три месяца. За это время началась война, меня освободили и тут сразу призвали в армию. Сначала меня, как студента, зачислили в вольноопределяющиеся. Служил я в артиллерийском дивизионе во 2-м батальоне в Луге, но там был очень недолго. В ноябре меня отправили на фронт за Варшаву. Наш батальон стоял последнее время недалеко от железной дороги возле гор. Сохачев. В январе 1915 г. меня как вольноопределяющегося направили учиться в школу на прапорщика. В школе прапорщиков я пробыл до 1 мая. В мае нас выпустили прапорщиками и отправили в запасный батальон в г. Тамбов. В Тамбове пробыл недолго. С маршевой ротой меня отправили опять на фронт в пехотную часть младшим офицером в 193-й Свияжский полк 49-й пехотной дивизии.