У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Документ № 17 «Немцы сгруппировали до 30 автоматчиков, пустили 15 танков на нашу переправу…» Из беседы со старшим сержантом Иваном Марковичем Полторак – санинструктором 112‑го полка. 7 марта 1943 г. Сталинград.

7 августа выехали на фронт. 4 августа переправились на правую сторону Дона. Переправлялись в четыре часа вечера. Противник разбомбил переправу и не дал нам перевести нашу технику, она осталась на левой стороне Дона. Там заняли оборону. Немцы сгруппировали до 30 автоматчиков, пустили 15 танков на нашу переправу. Переправу разбомбил и пошел на переправу в наступление. Переправа была в деревне, не помню какой. Мы только пришли, и не у кого было спрашивать. Гражданского населения не видели мы там. Немец занял эту деревню. Пришлось нашему первому батальону бой принимать. Приняли бой. Восемь немецких танков уничтожили, остальные ушли. Автоматчиков тоже большинство побили. Деревню отбили.

17‑го августа переправились на эту сторону и заняли оборону под Паньшином. Саму деревню Паньшино наш полк занял. Там мы держали оборону. 3‑й батальон принимал бой в этой деревне. Из деревни Паньшино пошли на Котлубань. На этой станции мы боя не принимали никакого. С этой станции, не помню, какого числа, пошли на ферму № 4 в деревне Грачи. Когда пришли в эту деревню, тут же на рассвете приняли бой. Там ничего серьезного не произошло. Некоторых ребят потеряли там. Некоторым пришлось здорово поработать, а особенно мне как санинструктору. У нас был начальник нашей санчасти Осипов. Он мне сказал: «Полторак, 1‑й батальон принял бой, смотри, чтобы все было благополучно по эвакуации раненых!». Я пошел туда, взял с собою двух санитаров. Бой происходил километрах в пяти от деревни. Пришлось раненых выносить. Когда принимали бой на высоте 107,5, наши танки пришли на поддержку наших батальонов. Он (немцы) подмаскировал под наши танки свои танки, зашел в наше расположение, зашел в наше расположение и начал нас бить. Здесь восемь танков противника было уничтожено. Во время боя выбыли из строя все медработники, и некому было работать: я был в полковой санчасти. Мне передали из 1‑го батальона, что нет медработников. В 1‑м батальоне мне дают санитаров и говорят: иди туда поближе, подберешь с поля раненых. Я пошел туда. Пошел туда, убрал раненых с поля боя.

Числа 11‑го сентября я уже перешел в 1‑й батальон работать – санитаров не было, военфельдшеров не было, совсем не хватало медработников. Я перевязывал людей и эвакуировал. Я эвакуировал раненых всеми способами. То кухня подъедет на передовую, то машины подвезут боеприпасы, ночью подводы приезжают. Я пользовался этим транспортом, который возвращался с передовой, и увозил раненых в санчасть…

28 сентября переправились мы в Сталинград, сразу заняли оборону на «Баррикадах». Мы там оборону держали до 4 октября. 4 октября мы перешли на «Красный Октябрь». Возле Банного оврага мы заняли оборону на поселке «Красного Октября» и на улице Орджоникидзе возле трамвайной линии. Тут боев не принимали никаких. Мы были во втором эшелоне. До 23 октября он нас только бомбил. Бомбежка была с пяти часов утра до шести часов вечера. Невозможно было ходить. Заметит одного человека и на одного человека бомбу бросает.

Работы много было, и за работу награжден […].

О своей работе, что могу сказать? Выносил с поля боя бойцов, командиров. Здесь в Сталинграде так бывало: выносишь с поля боя, и днем никак нельзя эвакуировать. Если будешь эвакуировать, то и сам [погибнешь], и раненого не спасешь. До вечера дожидаешься. Вечером договоришься с командиром батальона, так и так, товарищ командир батальона, надо эвакуировать раненых с моего пункта. Он говорит, пойди, возьми бойцов. Возьмешь двух или трех бойцов и носилки. Иногда на плечах сам таскаешь. И таким образом с нашего пункта перетаскиваешь. Если раненых нет, занимаешься другой работой. Снайпером был. На счету у меня 27 убитых фрицев.

23 октября была самая тяжелая работа. Они выбили минометчиков из строя у нас. Пришлось переносить всех раненых. Я их тогда даже днем таскал, несмотря на то, что бомбежке подвергался. Возьмешь, навалишь на себя и перетаскиваешь. Надо было таскать в овраг метров за 800. Когда авиация налетает, спрячешь где-нибудь, переждешь и вынесешь. Самая большая работа была с минометчиками. Они только откроют огонь, он засекает точки огневые и начинает бить по ним. Часто выводил из строя минометчиков, а к ним было трудно подойти. Я находился на КП батальона. Как санинструктор, я был при батальоне. Позвонят или придет связной, доложит, что в такой-то минометной роте есть раненые. У нас минометчики стояли под термическим цехом. Из-под термического цеха вытаскивал раненых.