У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Рано утром 23 октября все члены партии на своих местах на наблюдательных пунктах. Сам я лично был на чердаке двухэтажного дома и ждал наступления противника. В 8 часов противник начал сильный артиллерийский и минометный обстрел. Кроме того, усилились налеты авиации. На бреющем полете противник стал сбрасывать бомбы и по переднему краю. В 9 часов утра с моего наблюдательного пункта уже не было видно переднего края. Все было в дыму, все горело на переднем крае. И только через полчаса я увидел колонну немцев в 40 метрах от моего КП. Примерно было их три группы. Со всех этажей я дал приказ принести гранаты. Со всех этажей мне принесли десяток гранат. Немцы подходили к моему КП на расстояние 30 метров. Я со второго этажа выбросил девять штук гранат, последнюю оставил, – когда они будут влезать, я эту гранату брошу (но эта граната взорвалась). Сам лег на чердаке. В это время из окон уже стреляли из автоматов, притащили противотанковые ружья к подошедшему танку. Один танк зашел справа, другой слева, и били. Правый – в КП второго батальона, левый бил по моему КП и по блиндажам. Я был вначале в недоумении – где мой передний край. Он, оказывается, был на месте, все бойцы остались на месте. Мы отразили первую атаку немцев. Однако противник не успокоился и ринулся в атаку на мой КП. Один танк взорвался на минах, а другие танки повернули. Противник решил меня оставить в покое и пойти дальше. Они меня бросили, старались проскочить на завод. Солдаты проскочили, просидели до вечера, а с наступлением темноты стали пробираться обратно по одному.

23–24 октября на рассвете послышались голоса немецких офицеров. Они начали опять переходить. А тут у меня автоматчики сидят, и по одному их подстреливают. Часть убежали, конечно. Они выставили пулеметчиков в тыл и стреляли по моему КП. У меня все было приспособлено к отражению немецкого наступления – были сделаны за окнами дзоты.

Конечно, без потерь не обошлось у меня на КП. Был смертельно ранен начальник штаба, старший лейтенант.

Он был ранен гранатой. Мы с ним вместе отстреливались. В пяти метрах от него разорвалась граната и осколком его ранила в живот.

Здесь отличились – красноармеец Климов, который со второго этажа КП уничтожил до 20 немцев, затем сам был убит. Сенькин – связист, младший сержант. Когда подошел танк справа, он выдвинулся с ружьем ПТР на расстояние до 20 метров от танка и подбил этот танк. Сам он остался жив.

Старшина Лопатин, красноармеец Ланцов и красноармеец Засорин – трое суток не спали и не покидали своих позиций.

25 октября утром командир полка, учтя мое трудное положение, подбросил подкрепление – взвод в количестве 40 человек. Немцы были около моего КП.

Связной, который на протяжении двух дней держал связь со мной и командиром полка, приводит эти сорок человек ко мне на КП. Я эти сорок человек выстроил в помещении, довел до их сведения, что обстановка уже не такая трудная, что немцев немного (мы знали, что немцев не меньше 50 человек здесь окопалось). Я им сказал, что немцев не больше 15 человек, проинструктировал каждого командира, с офицерами побеседовал. Поставил конкретную задачу. Вывел командиров отделения в тыл противнику, зашел с фланга, показал отдельные дома, что через эти дома надо проскочить до железной дороги и около железной дороги закрепиться. Каждому рассказал и уточнил задачу. Затем, приказ командирам взводов по рву, который проходит по улице Орджоникидзе, проползти ползком узкой линией. Таким образом, немцы, которые прошли улицу Орджоникидзе, оставались сзади. Сзади оставалось человек 10 немцев, остальные закрепились впереди. Один из взводов по рву ползком подполз незаметно для противника, затем с криками ура поднялся и ворвался в расположение противника, который был всего на расстоянии 15 метров. Немцы в панике бежали. Взвод прочистил этот поселок до железнодорожного полотна. После, когда я пошел по блиндажам, мне население рассказывало, что немцы как услышали крики «ура», так все побросали и начали драпать.

На правом фланге также упорно сопротивлялась 7‑я рота, КП которой был в школе [ФЗУ] около Банного оврага. Школа эта завода «Красного Октября». Связь с этой ротой я имел через командный пункт полка. Когда прибыло пополнение, то взвод 8‑й роты был выведен в тыл противника. Сам я с автоматчиками направился во фланг противника. Все это было сделано по сигналу. Мы предприняли одновременное наступление с трех сторон. Противник попал в окружение и панически бежал через наши порядки. Его бойцы на ходу расстреливали, кололи штыками, все-таки часть их удрала.

Герои 7‑й роты, которые обороняли школу: сержант Басанский, старшина Китукин, который из окна школы из пулемета расстреливал боевые порядки противника во время наступления 23 октября на протяжении всех трех дней.

После этого батальон подошел к железной дороге метров на 30–40. Задача была выполнена. Часть бойцов осталась в окопах. Они так на месте и оставались. И мы ходили к ним в окопы. Они упорно до последнего патрона отстреливались…