У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

18 октября нас потеснили, нам пришлось вместе с КП батальона сдвинуться назад. Немцы отрезали КП полка, и мы не знали, где наш полк расположен. Мы пришли непосредственно в цеха завода «Баррикады». Это было утром 19 октября. Пробыли здесь день, потому что переправлять раненых не было возможности, так как в это время подходили новые части. Раз подходили новые части, противник бомбил. Мы решили связаться с КП и продолжать дальнейшие операции.

Вечером оказалось, что мы находимся в окружении. Пробыли всю ночь и день на заводе «Баррикады», но выйти оттуда возможности не было, потому, что куда ни пойдешь, противник везде установил свои станковые пулеметы и, кроме того, забрасывал гранатами. Немцы подходили к нам метров на пять. Мы применяли гранаты так же, как и бойцы. Вечером мы решили выйти с боем. Разведка доложила, что немцев очень большое количество, а нас было немного. Тогда пошли на хитрость. В одной из стен цехов пробили огромную дыру, и все мы вылезли в эту дыру и вышли без потерь. Вышли на берег Волги. Оказалось, что здесь уже первый батальон, который тоже потерял связь и вышел из окружения. Восстановили связь и к утру заняли оборону между «Баррикадами» и «Красным Октябрем».

Я 21 октября на берегу Волги была ранена и отправлена в медсанбат. Отправили сначала за 80 километров от госпиталя, но были слухи, что часть наша будет отходить; я боялась отстать от своей части и просто напросто убежала из госпиталя и пришла на КП. Меня в эту же ночь отправили, потому что оставлять меня никак нельзя было, так как у меня было сильное ранение в голову. Я была ранена прямым попаданием в блиндаж, и командир батальона Посылкин. Его тоже нельзя было оставлять.

Когда пошли в Сталинград, мы прошли 260 километров за трое суток. Этот путь мы замечательно прошли. Девушки всегда были с бойцами. Идешь, форсируешь реки. Бойцы часто стирали ноги. Мы им оказывали помощь. Благодарность почти каждый день получали девушки.

Прибыли в район станции Котлубань. Особенно запомнился первый день. В пять часов мы начали наступление. Здесь было две высоты: 143,8 и 154,2. До нас здесь было несколько дивизий, но ни одна из них не могла взять этой высоты. Это было 10 сентября. Непривычно, не знаешь. Что такое война – не представляешь себе. Немцы бросили в это время авиацию, начали бомбить наши позиции. Мы прошли одну высоту и спустились в лощину. Здесь появились первые раненые. Здесь сразу почувствовали. До этого, как-то не чувствовали, что действительно что-то серьезное, как будто бы на учении. Первый раненый был из роты ПТО. Я к нему быстро подскочила. У него все внутренности вывалились. Я вправила ему все внутрь и забинтовала. У нас была санитарная рота, метрах в 30‑ти от высоты, за которую мы дрались, и наш батальонный медпункт. Мы, девушки-ротные санитарки находились непосредственно с бойцами. Немец бросил всю свою артиллерию и самолеты сюда.

Мы только поднялись на холмик, был убит первым наш командир минометной роты Захарченко. 1‑й и 2‑й взвод прорвались вперед вместе с двумя нашими санитарками. Одна из нашего 3‑го батальона и одна из 9‑й роты.

Между бойцами затесался один автоматчик немецкий, переодетый в форму красноармейца. Когда идут бойцы, санитары, он не стреляет, как командир поднялся, он сразу бьет. Командир батальона Тарнюк, старший лейтенант, приказал мне пойти перевязать раненых и наблюдать, откуда раздаются выстрелы. Я проползала правее расположения 2‑го батальона и заметила, что с одной стороны строчит в нашу сторону автоматчик. Потом вижу, побежал красноармеец и через некоторое время автоматчик бьет с левой стороны. Я приблизительно засекла, где и откуда он бьет. Тут был раненый красноармеец 3‑го взвода. Я его послала пойти доложить. Сама осталась наблюдать за этим автоматчиком и красноармейцем. Пока он ходил, автоматчик исчез и забрался в танк, который находился метрах в 500 от лощины и преграждал путь нашим. Этот автоматчик вывел из строя командира 8‑й роты. Командование взял на себя командир моего взвода Ганченко. У нас половина взвода ушла туда, а здесь была целая полоса простреливаемая, через которую нельзя было пройти. Он дал приказание своим бойцам обойти этот танк и уничтожить автоматчика. Это приказание скоро было выполнено.

После этого боя у нас почти все батальонные девушки были представлены к наградам. Мне хочется рассказать о Соне Фатеевой, которая была ранена в этом бою. Она уроженка г. Тобольска. Такая высокая, здоровая. Бывало на занятиях, когда в Языковке еще были, придет какой-нибудь командир, она положит руку ему на плечо, он качается, падает. У нас ее очень уважали. Замечательная девушка, такая приветливая. Если увидит, что кто-нибудь унывает, сразу подымет дух.