У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

26 октября 1612 г. ополченцы вступили в Кремль. Москва была освобождена силами народного ополчения, что явилось новым замечательным проявлением старой традиции русского народа – всеми силами защищать свою столицу. Польский историк XVII в. Кобержицкий писал о победе ополчения: «Поляки понесли такую значительную потерю, что ее ничем нельзя было вознаградить. Колесо фортуны повернулось, и надежда овладеть целым Московским государством рушилась невозвратно». История показала, что и на этот раз спасительными для общества оказались национальные и православные скрепы, и враждующие силы соединились, прежде всего, во имя национальной, религиозной и простой гражданской безопасности, которой угрожали ляхи и казаки.

Смута в русском государстве начинает затихать с того времени, когда все силы общества, увидев свою страну на краю гибели, объединились, а земские чины, собравшиеся в Москве в начале 1613 г., избрали на престол родоначальника новой династии, царя Михаила Романова, связанного родством, хотя и не прямым, с угасшей династией[59].

От подвига К. Минина и Д. Пожарского тянется историческая нить к Отечественной войне 1812 г., а от нее – к Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.

К 200‑летию победы России в Отечественной войне1812 г.

Въезд Императора Александра I в Париж

Мир как политическая система. первая половина XIX в. Священный союз (А. Н. Сахаров)

Война и мир возникли одновременно с появлением человеческого общества. Война – как самое решительное средство борьбы за существование. Мир – как возможность самосохранения людей между суровыми битвами. Специалисты подсчитали, что за 55 веков своего существования (а отчет велся со времени появления письменности) человечество пережило около 15 тысяч войн. В этих войнах были понесены утраты в 3,6 млрд человеческих жизней, не считая гибели материальных ценностей, разрушения городов, исчезновения государств и целых народов. На этот период пришлось лишь 300 мирных лет. Всего три века. Но они существовали[60].

И по мере развития цивилизации, стремления к совершенствованию человеческой жизни, развитию и самосохранению человеческой личности мирные периоды в истории становились если не продолжительнее, то все более осознанными. Мир, мирное устроение жизни на земле вступали в решительный бой с разрушительными силами войны.

Уже на заре племенной истории обычное право стало регулировать отношения между человеческими коллективами, а позднее переросло в зачатки международного государственного правового регулирования. Древнегреческие полисы, особенно Древний Рим, дали первые высокие детально разработанные образцы правового регулирования межгосударственных отношений в рамках всего тогдашнего видимого мира, центром которого являлся Средиземноморский культурный регион.

Римская концепция мирного устроения прагматически воплощала в себе мощь республиканского и императорского Рима и политическое умение достичь компромисса там, где это было либо выгодно, либо неизбежно. Особенно очевидным это стало во времена Гая Юлия Цезаря и императора Августа.

Внешнеполитический каркас Древнего Рима был скреплен не только устрашающими походами и блестящими победами римских легионов, но и чередой мирных устроений с окружающими государствами и народами – противниками, союзниками, сателлитами. Эти устроения поддерживали жизненно необходимый международный баланс, нужный для нормального функционирования римского государства[61].

С тех пор международное право наряду с войной как методом разрешения конфликтов стало доминировать в мировом сообществе государств на долгие столетия. Без этой тщательно разработанной, всесторонне взвешенной опоры невозможен был дальнейший цивилизационный прогресс в данной области межгосударственных отношений.

И все-таки прогресс обозначился и был связан с появлением христианских этических ценностей. Вопросы противостояния злу, насилию, войнам стали едва ли не центральными в этике христианства. Решались они христианскими идеологами сложно и противоречиво. С одной стороны, звучали слова Иисуса Христа: «Все взявшие меч, от меча погибнут» (Мф 26, 52) и «блаженны миротворцы» (Мф 5, 9), а также апостола Павла: «Если возможно, мир имейте со всеми людьми» (Рим 12, 18). С другой стороны, известны слова, сказанные Христом: «Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч» (Мф 10, 24).

Это видимое противоречие в позиции христианских вероучителей разрешается весьма просто. Любовь к человеку, к людям, которой учил Христос, предполагает, что существуют такие моральные и духовные ценности, во имя которых стоит умирать, в том числе во имя спасения людей. А это означает борьбу во имя этих ценностей.

Таким образом, римский прагматизм политической системы мира в христианском учении был дополнен нравственными категориями, которые отныне стали неотъемлемой частью понятий войны и мира.