У Земли на макушке

Фамилию парня, случай с которым чрезвычайно развеселил всю станцию, я обязался не называть. Туалет на льдине представляет собой деревянную будочку обычного типа, установленную на четырех бочках. В учреждения такого рода ходят независимо от погоды, а в тот день как раз была сильная пурга. Порывом ветра туалет вместе с находившимся внутри товарищем сорвало с бочек и покатило по снегу. И в эту трагическую минуту пострадавший не растерялся: он нашел единственный, хотя и довольно узкий, выход из положения…

Кают-компания бурлит. Хотя обе смены давно перемешались, старичков можно узнать без всякого труда: на них потертые, видавшие виды кожаные куртки и штаны, да и лица у ребят усталые. Но сейчас они счастливы, через несколько дней они увидят жен и детей; однако на эту тему тактично не говорят — ведь товарищам предстоит год такого же тяжелого дрейфа.

Впрочем, новички, несмотря на свои скрипучие, только с иголочки кожаные костюмы, — не такие уж новички. Как назвать механика Николая Боровского, самого могучего на станции человека, который уже четыре раза зимовал в Антарктиде и провел двадцать месяцев на "СП-13"? А Борис Белоусов, ветеран пяти дрейфующих станций "Северный полюс"? А тракторист Николай Лебедев, доктор Парамонов, радист Олег Брок? На дрейфующих станциях совсем новых людей немного; отзимовав, старики год отдыхают — и снова их тянет на льдину. Так что обычно дрейфуют люди устоявшиеся, надежные, их ничем не удивишь — ни пургой, ни трещинами, ни морозами, многие из них на своей шкуре испытали 80 градусов ниже нуля на станции "Восток" в Антарктиде. Вот вам и новички…

От имени и по поручению Степана Ивановича я вношу в кают-компанию огромный торт. Он вызывает последнюю в этот вечер вспышку энтузиазма — уже поздняя ночь да и коньяку остается на один тост. Его произносит Панов. И хотя еще А. С. Пушкин отмечал, что латынь вышла из моды, удивительно торжественно прозвучало древнеримское изречение, в которое начальник станции Панов — теперь уже бывший начальник! — внес свои коррективы:

— Наш коллектив сделал все, что мог, и пусть тот, кто может, сделает лучше.

ЖУЛЬКА И ПУЗО

Вы никогда не задумывались над тем, почему на дрейфующих станциях, где каждый грамм продовольствия на учете, всегда живут собаки?

Если не задумывались, то смею вас заверить, что собаки не зря едят свой хлеб. Они зарабатывают его не только безупречной сторожевой службой, но и самим фактом своего существования.

Вы можете себе представить жилое поселение без собачьего лая? Я не могу. Деревня без собаки — это колокол без языка, стадион без неистового рева, корабельный бак без "травли": короче, это очень скучно. Скучнее бывает разве что в компании, состоящей из одних остряков. Люди могут построить жилье, соорудить клубы и вонзить в небо антенны, проложить дороги и брать штраф за их переход в неположенном месте — все равно законченность жилому пейзажу придаст лишь собака. Породистая или беспаспортная, сытая или голодная — собака была и есть лучшее украшение любого человеческого поселения. Если наши потомки захотят в будущем избавиться от собаки, как мы — от лошади, жизнь им этого не простит, потому что ребенок, ни разу не погладивший собаку и не насладившийся благородным собачьим лаем, вырастет сухарем. И упрекать собаку за то, что она приносит все меньше и меньше практической пользы, может либо черствый прагматик, либо человек, в прошлом справедливо и больно укушенный собакой.

На дрейфующих станциях очень любят своих собак, которые приносят на льдину запах земли, домашний уют и делают льдину обжитой. Здесь собака — полноправный член семьи; она — как попугай для Робинзона Крузо, ей можно пожаловаться на усталость, поделиться тем, что вам до смерти хочется побродить по лесу, — и собака вас не высмеет, не осудит, а будет сочувственно смотреть своими преданными собачьими глазами. Погладив ее, вы мысленно перенесетесь в далекое детство и будете за это благодарны бессловесному четвероногому другу.

Жулька и Пузан (чаще его звали фамильярнее — Пузо) на льдине чувствовали себя превосходно. Материковые собаки, которые разбалованы земным комфортом, могут недоуменно пожать плечами, услышав такое утверждение. Какой уважающий себя пес станет жить на льдине, где собака лишена главных радостей, составляющих смысл ее существования, — мальчишек, которые дергают тебя за хвост, автомобилей, облаивать которые так приятно, кошек, которые при виде тебя обращаются в беспорядочное бегство?