У зла нет власти

Вот где обнаружилось полно народу – перед дворцом. Здесь толпились стражники из Королевства и ополченцы из соседних деревень. Здесь собрались горожане из тех, кто все-таки решился защищать свой дом, вместо того чтобы драпать. Отряд землекопов с лопатами отправлялся куда-то под командованием моего старого знакомого – канцлера. Крючконосый меня не заметил. Он всем своим видом показывал, что стар для военных операций и, шагая впереди отряда, нарочно держался за поясницу.

Я едва протолкнулась к воротам замка, и вот здесь меня узнали в первый раз. Усатый стражник протер глаза:

– Маг дороги?! Вот удача! Как вовремя! Скорее к господину Гарольду, он знает о вас? Ему уже доложили?!

Ему не доложили. Поэтому, когда я встала – в джинсах и с посохом – на пороге его кабинета, он чуть стол не опрокинул, так резко вскочил.

Он тоже сделался старше. Вот беда. Я познакомилась с ним, когда ему исполнилось семнадцать, и он был мне как брат. В прошлую нашу встречу ему было уже хорошо за двадцать, он был женат, нянчил сына… А теперь он отрастил бороду и сильно раздался в плечах. Зрелый, крепкий мужчина.

– Лена! Это точно ты?

Он уставился на меня недоверчиво. Потянулся даже за посохом, который стоял тут же, у кресла. Я попятилась. Гарольд махнул рукой моим провожатым:

– Ступайте. И закройте дверь!

У него был резкий, не терпящий возражений голос. Я обратила внимание: он привык командовать, привык, чтобы ему подчинялись беспрекословно.

– Это точно ты? – повторил он испытующе.

– Это я. Не морок, не привидение.

– Откуда ты взялась?

– Меня привел Максимилиан.

– Некромант?!

Я сжала зубы. Казалось, передо мной совсем незнакомый человек. Властитель. Суровый. Чужой.

– Добрый день, Гарольд. Рада вас… тебя видеть, дружище.

Он помолчал. Потом с силой провел рукой по лбу:

– Извини. Видишь, что происходит…

Этот жест напомнил мне Гарольда-прежнего. Молодого. Друга.

– Вижу, – сказала я через силу. – Я пришла, чтобы помочь.

Он поднял глаза. Я испугалась, увидев этот взгляд.

– Ленка…

Он что-то хотел сказать, но не решался. И эта его нерешительность напугала меня до холодных мурашек.

– Гарольд, – я старалась, чтобы голос у меня не дрожал. – Дружище… Ты опять вырос, я тебя не узнаю, а как поживает твой сын?

Он помотал головой и снова уселся за стол. Поставил рядом посох. Кивнул мне, предлагая садиться в кресло для гостей.

– Ленка, очень мало времени. Ты – вот что… Если я дам тебе мальчишку и проведу вас обоих туда… в твой мир… Ты обещаешь о нем позаботиться?

– Что?!

Он смотрел на меня, будто издалека, – мутноватым, напряженным взглядом.

– Мы собираемся достойно умереть здесь и дать возможность нашим женщинам уйти подальше… Моему сыну пять с половиной лет, у него есть свой меч, он хочет идти на бой… Слушай, забудь. Я ничего тебе не говорил.

Я поперхнулась несказанными словами. Мне не раз приходилось выполнять в Королевстве опасную работу, сражаться, рисковать… Но такого я не ждала от моего доброго, прекрасного Королевства.

И я задала вопрос, который волновал меня сильнее всего:

– Где Оберон? Где его величество?

Он чуть сдвинул брови:

– Кто?

– Оберон!

Он смотрел, будто припоминая. Потом властно поднял руку:

– Извини, у меня нет времени на ребусы. Через полчаса военный совет… Уйма еще не прибыл?

– Гарольд, это не ребусы, – я задохнулась от возмущения. – Где Оберон? Мне-то можно сказать? Он жив, что с ним?

– Я не знаю, о ком ты спрашиваешь, – признался он, и в голосе его проскользнуло раздражение.

У меня пол закачался под ногами.

– Да что случилось здесь у вас?! Что Оберон мог сделать, чтобы ты его так…

– Я не понимаю, о ком ты говоришь! – Он злился. – Я не могу помнить всех твоих знакомых!

– Гарольд! Я говорю об Обероне!

Он резко поднялся:

– Все, хватит. Я должен готовить совет. Пошли.

* * *

Несколько минут после этого разговора я ничего не слышала, кроме гула в ушах. Вокруг лязгало железо, топали сапоги, хлопали двери. Весь замок шумел, как лес во время бури, меня узнавали, окликали, о чем-то спрашивали. Я кивала в ответ, не понимая ни слова.

Потом стала подходить ко всем, кого помнила, и спрашивать: где король? Где Оберон?

Они смотрели непонимающе, будто никогда не слышали этого имени!

Это было как в страшном сне. Я села на ступеньку лестницы и укусила себя за руку. Захотелось проснуться. Я в Королевстве, где нет Оберона! Где никто его даже не помнит!

Это была ловушка. Какое-то другое, измененное Королевство. Максимилиан привел меня сюда обманом. Значит, Гарольд – не Гарольд… Замок – не замок… А как же Музей Того, что Следует Помнить? Мой портрет на гобелене – тоже не мой портрет?!

Люди разбегаются из города. Мародеры грабят покинутые дома. Гарольд просит меня увести его сына в мой мир и спасти. Они все сошли с ума. Сошли с ума – и забыли Оберона.