У звезд холодные пальцы

– Я тоже заметил, что Круг Воителя небывало ясен в последнее время, – молвил старший жрец Эсере́кх, – но нет у нас звездных пастухов, чтобы звезды над Элен паслись спокойно, подобно коровам на аласе. Тут не помогут и бесконечные обряды отвода зла. Придется смириться, ждать и верить, что Белый Творец вмешается в провидение. А вот дети, скажу я вам, и меня беспокоят. Все чаще стали рождаться в долине необычные чада. Разве не удивительно, что доныне безгласный девятивёсный Билэр, сын старца Мохсогола вдруг заговорил чисто, бойко и сплошь какими-то загадками? Или, опять-таки, Айана, младшая дочка нашего старейшины Силиса. Недавно я посещал свою престарелую матушку, так она сообщила мне, что своими глазами видела, как девочка залезла на макушку Матери Листвени!

– Не может быть, – усомнился Сандал. – Это дерево слишком высокое. Я не знаю человека, который мог бы похвастать, что когда-то добрался до его вершины.

– Матушка моя стара, но на зрение не жалуется, и с головою у нее все в порядке, – возразил Эсерекх. – И это не все из слышанного мною о странностях теперешних детей. Говорят, сын воительницы Модун Болот легко поднимает над головой осеннего теленка, хотя мальчишке всего двенадцать весен! А горбун Дьоллох с его рано вызревшим джогуром певца-хомусчита? Слушая его, в оторопь входишь…

«Птаха, – подумал Сандал, – никто не знает о ее джогуре!»

– Родственница просила меня обезопасить ее сына Кинтея от кузнецова отпрыска, – вспомнил Абрыр. – Все уши прожужжала, что мальчишка без всякой причины преследует парня.

– Наследник Тимира? – удивился Эсерекх. – Преследует? Верно люди говорят: «Если птица откладывает одно яйцо, оно чаще всего оказывается болтуном».

– Колдуном, колдуном, – закивал Абрыр, недослышав из-за того, что Отосут рядом скрипнул лавкой. – Вскормыш Лахсы едва не убил моего племянника Кинтея – плюнул в лицо ему ядом. Друг племянника Топпот сказывал, будто заметил во рту мальчишки жало змеи! А Кинтей вроде бы видел, что сын кузнеца таскает в кошеле на груди мощи какого-то бесенка…

Обычно спокойный и сдержанный Отосут резко вздернулся:

– Злобные, глупые враки! Я знаю Атына и его друзей. Они ничем не хуже остальных, а в чем-то гораздо лучше.

– Однако ребятишки-то не такие, как все, – проговорил Эсерекх, сокрушенно покачивая головой. – Странные чада… И ходят почему-то вместе. Я часто их вижу.

Абрыр с едкой усмешкой глянул на травника:

– Кто их не видел! Вся компания в сборе, если в ней еще эта слепая лечея Эмчита. Колдунья, которую Отосут так почитает, что готов пропустить ради нее вечернюю молитву, как было вчера!

Отосут промолчал. На днях он получил очередную отповедь за встречи с Эмчитой. Сандал кинул на Абрыра хмурый взгляд. Не по душе пришлось замечание костоправа, похожее на донос… Чуть повысил голос:

– Появление в долине детей с сомнительными шаманскими наклонностями, бесспорно, дурной знак иного мира. Похоже, бесы насаждают в детях темное волшебство.

– Скорее, Белый Творец пытается оградить шаткое бытие рождением лучших людей, – пробормотал строптивый травник.

– С Осени Бури тянутся смятые весны, – обронил малоречивый жрец Намыче́й.

– Тогда были торжища. Нынче они прошли спокойно, а следующий торговый год обещает стать особенным. Ведь он из тех, что чуть длиннее обычных весен, – вздохнул опасливый Эсерекх. – А тут как раз началась какая-то возня сверху и снизу. Не намереваются ли ближайшие миры к той поре сразиться на Орто?

– Воительница Модун вздумала учить мальчиков ратному искусству, – ввернул Абрыр. – Кое-кто уже и настоящие мечи ковалям заказал.

– Вот как? Багалыку о том известно?

– Он и дозволил.

– Женщина возжелала стать наставницей ботуров, – приподнял брови Сандал. – Добро… Почему бы и нет, если она, говорят, не хуже военного человека-мужчины владеет мастерством сражений. К тому же сам багалык не против, чтобы руки мальчишек до Посвящения познали мужескую сладость оружейного звона…

Изумленные непривычными для главного речами, жрецы помалкивали. А он продолжал, задумчиво глядя в окно и не замечая, что похрустывает пальцами по недавно закравшейся привычке:

– Вода нежна, но в половодье сметает все на своем пути. Огонь дружелюбен, но может спалить лес. Дети слабы, но, повзрослев, способны разрушить мир… Неприметен шаг, ведущий к кривой дорожке. Избранные искушаемы сильнее других. Пока странные чада не созрели, не поздно проследить за ними, научить избегать ловушек. Смирение подготовит их к назначенному жребию.

– Противостояние искусам приходит с опытом, – тихо сказал Отосут. – А можно ли научить опыту? Он неповторим.

Сандал отмахнулся: