Уайклифф и козел отпущения

Лора Пассмор. Перед Риддлом возник ее образ, запечатлевшийся на сегодняшних похоронах. Мысли о женитьбе давно занимали его, и когда Лора еще не помышляла о разводе, он восхищался ею и надеялся, что найдет когда-нибудь женщину, похожую на нее. Он, правда, подумывал о браке с молоденькой девушкой – ведь часто случалось, что мужчины его возраста брали в жены восемнадцати– или девятнадцатилетних, и в его эротических фантазиях фигурировали именно такие красотки, – но у него хватало здравого смысла, чтобы понимать, что молодая пойдет за него только ради денег, тогда как зрелая женщина оценит то чувство стабильности и покоя, которое он может предложить. Их брак станет контрактом, все пункты которого будут понятны и приняты обеими сторонами.

Существовала еще Хильда, шестнадцатилетняя дочь Лоры. Каково это – стать ее отчимом? Ведь жизнь в одном доме предполагает некие достаточно близкие отношения. В его воображении часто возникали живые картины, которые он, краснея от стыда, старательно отгонял. И еще – трехлетний Гарольд. Его отношение к мальчику было тревожаще противоречивым. С одной стороны, ребенок, конечно, будет помехой, заявляя свои права на мать, и, несомненно у него есть все преимущества перед ним, ее будущим мужем. С другой стороны, он мог бы воспитать его как собственного сына, которого он как бы получал уже готовым. Риддл давно решил обойтись в браке без собственных детей – от одной только мысли о возможной беременности и родах его буквально трясло. Более того, что-то в его натуре, видимо, ущербное, мешало ему представить себя счастливым отцом.

Тут он услышал, как пришел Мэттью и поднялся к себе.

Жаль, что именно сейчас возникло это дело с Сиднеем, хотя он был уверен, что Лора не испытывает особой жалости к семейству бывшего мужа.

– Чай готов, – позвала его Сара.

Столовая – мрачная комната с французскими окнами, которые выходили на заросли лавра, – находилась в задней части дома. Овальный стол был накрыт на четверых. Ветчина и холодный язык, уже завядшие листья салата и несколько помидоров; на столе стояли еще хлеб, масло и фруктовый пирог, который, как и все пироги, приготовленные Сарой, наверняка не пропечен в середине. Мать уже сидела на своем месте, и Риддл подошел, чтобы коснуться губами ее лба.

– Здравствуй, мама.

Она еще могла производить впечатление: у нее были резкие черты лица, особенно выделялись удивительно юные карие глаза. Седые волосы убраны в тугой пучок на затылке, а поверх серой шелковой блузки накинут лиловый кардиган.

– Хорошие были похороны?

– Очень хорошие, мама. Много людей, и все прошло без сучка и задоринки.

Старушка взяла большой кусок холодного мяса и намазала хлеб маслом.

– Сара, хлеб совсем черствый, как будто ешь опилки. Могу поспорить, что он вчерашний, – недовольным тоном проворчала она и повернулась к сыну. – Я полагаю, Лора Пассмор тоже была?

– Разумеется, ведь она его племянница. – Ни он, ни Лора никому не говорили о своих намерениях, но Риддл подозревал, что мать и Сара каким-то образом узнали о его предстоящей женитьбе.

– Я читала в газете, что она развелась с мужем, – сказала Сара. Когда Риддл в ответ промолчал, она продолжала: – Не думаю, что ей понадобится много времени, чтобы заарканить кого-нибудь.

– Передай мне, пожалуйста, майонез, Сара, – невозмутимо сказал Риддл и взял баночку, которую ему протянула сестра. Стенки баночки были липкими от майонеза.

Иногда он представлял, как приходит домой и садится обедать за покрытый чистой скатертью стол, на котором стоят белые фарфоровые тарелки с вкусно приготовленной едой. На столе цветы, а напротив него хорошенькая жена в чистом, отглаженном платье…

Лепная каминная полка была покрыта пылью, небольшое вделанное в полку зеркало почти ничего не отражало, занавески на окнах и ковры выглядели ветхими и поношенными. К Саре каждый день приходила помощница по хозяйству, но комнаты никогда не выглядели убранными.

– Она думала избавиться от мужа, а он тут как тут, – вмешалась в разговор старая леди. – Эрни живет в одном из тех домиков на колесах, которые сдает его брат.

Вошел Мэттью и занял свое место, пробормотав сквозь зубы приветствие. Он взял немного ветчины и салата.

– Вот помидоры, Мэттью.

– Ты же знаешь, мама, я никогда не ем помидоров.

– Тебе следовало бы их есть, – возразила его бабушка. – Ничего нет удивительного, что тебя постоянно мучают фурункулы.

Это было правдой. Мэттью месяцами страдал от непроходящих нарывов.

– Ты подготовил компрессор на завтра?

– Да, дядя.

Риддл посмотрел на племянника. Тот ответил быстрым взглядом и уставился в свою тарелку.