Уайтбол (СИ)

«Безумный капитан» был полностью реабилитирован — на определенных условиях: в строжайшей тайне от всех, включая большую часть экспедиции и почти весь экипаж «Ганимеда», попробовать совершить повторный эксперимент с перемещением. Дело стало за немногим: путем скудных (на тот момент еще) средств коммуникации убедить соседей прыгнуть куда-нибудь с пассажиром — если не на Луну, так хоть на двадцать километров в сторону от муравейника. Ждать, пока циклопы сами созреют на очередной вояж, у ганимедцев времени не было, а старт «Викинга» намечался только через два года после возвращения юпитерианского патриарха… Что касается «безумного капитана» — ему уже было на все наплевать: и на очевидный риск предложенного эксперимента, и на реабилитацию. Психологи экспедиции замучились приводить его хоть в какое-то подобие разумного создания: Христо не узнавал даже старых знакомых.

Некоторые биографы в последствии скажут: в тот момент герой-по-неволе всего-навсего очень не хотел перемещаться повторно (ну, не совсем же он ненормальный), поэтому тянул время и прикидывался помешанным… о, боже. Обуздайте в кои-то веки собственную фантазию, господа-летописцы. Уж чего точно ни при каких обстоятельствах не стал бы делать Христо Ведов — симулировать психоз.

Экспериментальный прыжок, тем не менее, состоялся. Группа встречающих подобрала Христо на Луне, в строжайшей тайне переправила на Землю и определила в личные апартаменты под усиленную охрану военных и врачей, в подавляющем большинстве — психиатров.

Руководство проектом обоснованно полагало, что первый капитан «Ганимеда», так же как и сам корабль, выработал свой ресурс.

И опять ошиблось.

Стартовавший два года спустя «Викинг» кроме контактеров и других традиционных исследователей нес на борту группу смертников-добровольцев. Помимо прочих в состав группы входил смертник-рецидивист Христо Ведов.

* * *

Через десять лет уйдет первая колонна поселенцев на Эреб — планету земного типа, открытую совместными усилиями людей и циклопов. Вскоре после этого эпохального события руководство проектом «Ганимед» объявит «безумного капитана» пропавшим без вести.

Конец четвертой части

5. На грани

В Искаженном Мире, как и во всяком другом, ты можешь найти самого себя. Но лишь в Искаженном Мире такая находка обычно оказывается роковой.

Роберт Шекли «Обмен разумов»

Ноябрь 2090 г., Земля

Кое-что о самолетах и акулах

Вокруг, насколько достает глаз — трава, убитая ливнем, а посреди травы — дорога неизвестно куда. Глаз достает метров на десять. Дальше только дождь, и в дожде — одинокая человеческая фигура. Человек дрожит так, что асфальт на дороге трескается от вибрации. А может, эти трещины были всегда. Сие неведомо.

…Дождь льет полдня. Или полгода, точно не помню. Все промокло насквозь — штаны, рубашка, кожа и внутренности. Все, кроме куртки. Куртку пришлось утром бросить, не хватило сил тащить. Утром была пустыня. Или пустыня была в прошлом году? Не уверен.

Тяжесть в груди уже неделю. Или несколько месяцев. Надсадный кашель. Легкие из грудной клетки через горло лезут наружу. А может, через ребра тоже лезут. Сквозь рубашку не видно.

…Человек споткнулся. Попытался удержать равновесие — не удержал, упал. Хочет подняться. Наконец, сел, опираясь на руку. Воюя с отдышкой, хрипло попросил:

— Дай мне хоть что-нибудь. А то сдохну.

Впереди появилась какая-то постройка. Сарай — не сарай, бункер — не бункер.

— Спасибо, — бессильно поблагодарил человек, с трудом поднялся на ноги и поплелся к дверям.

Внутри — деревянный настил, на нем пара шерстяных одеял. Телогрейка, бутылка водки, три банки консервов. Все свалено в кучу, разбирайся сам. Арсен стянул мокрую одежду, закутался в одеяло. Буркнул:

— Хоть бы аспирин подкинул. Жалко, что ли?

Откупорил бутылку, отхлебнул. Паленка. Ладно, дареному коню… Мог и этого не дать.

Есть не хочется, а нужно. Не пожрешь — не попрешь.

Консервного ножа в куче барахла не обнаружилось. Обнаружился топорик, но не в куче. В другом углу комнаты, вставать надо… надо встать, пересечь комнату, взять топорик, открыть и съесть эти чертовы консервы.

Тяжесть придавила к нарам. От водки все же стало чуть теплее. Вода, пропитавшая кожу, пошла испаряться сквозь одеяло, зависая в воздухе белесым туманом. А в тумане начал вырисовываться осточертевший ежедневный бред.

Сначала появились маски. Они выныривали из центра мутного облака. Выскакивали по одной и отодвигались в сторону, уступая дорогу следующим. Отодвигаясь, становились четкими, рельефными.