Уалий

Чтобы не скучать в одиночестве, вместе с собой в мастерскую я приносил Эрудита. Он наблюдал за моей работой с чрезвычайным любопытством и на второй день попросил взять из городской библиотеки книги по механике. Хотя безудержная тяга Эрудита к наукам и отвлекала меня – ведь я постоянно должен был переворачивать листы – она приносила и много полезного. Очень скоро Эрудит начал давать дельные советы, благодаря которым мне удалось наладить перезвон больших настенных часов и ровно в полдень они вновь стали заливать мастерскую звучной трелью.

По временам к нам присоединялась и Мира. Всякий раз она являлась со своей любимой куклой и коробкой, набитой пестрыми тряпками, украшениями и игрушечной посудой. Мирра устраивалась на другом краю стола, аккуратно раскладывала все свои ценности и начиналась игра. Все бы ничего, но главным героем в играх Миры неизменно оказывался Эрудит. Как правило, он становился мужем куклы. Не помню имени этой куклы, но хорошо помню ее ярко размалеванное лицо, круглые удивленные глаза, облезлые волосы и широко распахнутые руки. Мира наряжала куклу в костюм невесты, Эрудиту же доставалась украшенная ленточками шляпа жениха. Заканчивалось дело свадьбой, цветами и поцелуями. Эрудит был не в восторге, но противиться Мире не решался. Да это было и бесполезно.

* * *

Я работал в мастерской, когда снаружи послышался топот копыт и шум повозки. Решив, что приехал доктор, я продолжил заниматься своим делом. Спустя минуту до меня донесся голос матери. Я едва успел накрыть Эрудита куском старой ткани, когда дверь мастерской отворилась. На пороге стояла моя мать. Вид у нее был совершенно растерянный.

– Уалий, к тебе гость … – сказала она.

Не успел я что-либо сообразить, как в дверном проеме появился человек. Я не мог поверить своим глазам. То был консул!

– Приветствую тебя, Уалий, – обратился консул ко мне. – Могу я войти?

– Разумеется, – ответил я, поднимаясь ему навстречу.

Переступив порог, консул остановился и огляделся по сторонам. Неизменный серый китель. Гладко выбритый череп. Крепкие лобные кости, поражавшие причудливой анатомической формой. Руки неподвижно свисали вдоль туловища. Ничего не выражавшее лицо. Только во взгляде глубоко посаженных глаз читалась едва заметная теплая улыбка. Консул со вниманием разглядывал часы, висевшие на стенах, а я смотрел на него и не знал, что сказать. Так продолжалось почти целую минуту. Консул первым нарушил молчание.

– Значит, это твоя часовая мастерская … – произнес он.

– Моего отца, – ответил я. – А ему помогаю.

Кажется, мой ответ понравился консулу. Он одобрительно кивнул и спросил разрешения присесть. Я подвинул ему стул, а сам остался стоять.

– Мне стало известно от Тирра, что ты перестал появляться на занятиях, – сказал консул. – Что-нибудь произошло?

– Мой отец был тяжело болен. Я не мог оставить мать одну.

– Как твой отец чувствует себя сейчас? – спросил консул.

– Уже лучше, – ответил я. – Но все еще слаб.

– Отрадно иметь сына, на которого можно положиться, – произнес консул, повернувшись и обращаясь к моей матери. – Не правда ли?

Мать в ответ кивнула. Руки ее беспокойно теребили испачканный мукой фартук.

– Я всего лишь сделал, что должен был, – сказал я.

– Достойные слова, – произнес консул. – Но скажи мне теперь, намерен ли ты продолжить учебу?

Я замешкался. Мысли мои смешались.

– Не знаю, – ответил я, опустив голову.

– Говори прямо, – мягко произнес консул. – Не таись от меня.

– Отец еще слишком слаб. Я должен работать, чтобы добывать деньги для моей семьи …

Воцарилось молчание. Лишь мерный ход часов нарушал тишину. Наконец, консул сказал:

– Предлагаю тебе поступить ко мне на службу. Ты станешь помощником одного из моих распорядителей. Будешь работать несколько часов в день, а оставшееся время сможешь посвятить учебе. Разумеется, за службу тебе будет полагаться жалованье. Три серебряные монеты ежемесячно. Эти деньги помогут твоей семье.

Три серебряные монеты! Это было почти столько же, сколько зарабатывал мой отец! Я не знал, что ответить. Я окончательно растерялся. Язык мой сделался сухим и прилип к зубам. Наверное, у меня был глупый вид. Я поглядел на мать в надежде, что она придет на помощь. Перехватив мой взгляд, она поспешила взять дело в свои руки.

– Он согласен! – воскликнула она.

Вмиг она оказалась рядом со мной и принялась ласково трепать меня по голове.

–Уалий с благодарностью принимает выше предложение, господин консул!

– Это правильное решение, – произнес консул и поднялся со стула.

В дверях консул обернулся и сказал:

– Я пришлю сегодня своего врача. Он осмотрит твоего отца, Уалий, и сделает все необходимое для его выздоровления.

– Благодарю вас, – произнесла моя мать. – Вы очень добры.

– Это самое малое, что я могу сделать, – ответил консул. – А тебя, Уалий, я завтра жду в поместье.

С этими словами консул вышел из мастерской. Я услышал его удаляющиеся шаги и затем, как хлопнула дверь. Поддавшись порыву, я бросился следом и успел застать консула на улице прежде, чем его карета в сопровождении нескольких всадников выкатилась за ворота.