Убайдулла-наме

Мир Мухаммед Амин-и Бухари Убайдулла-наме

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящий перевод «Убайдулла-наме» является как бы естественным продолжением переведенного мною ранее труда Мухаммед Юсуфа «Мукимханская история». Последний труд, написанный в г. Балхе, столице обширнейшей и важнейшей провинции тогдашнего Бухарского ханства, посвящен истории XVII века и заканчивается событиями, связанными со смертью аштарханида Субхан-кули хана (в 1114/1702 г.). Важность для науки настоящего труда, написанного в Бухаре, отметил немецкий ученый Ф. Л. Тейфель (Teufel), ознакомившийся с рукописью тогдашнего Санкт-Петербургского Университета за инв. № 848, в своей обширной статье, посвященной исследованию источников новейшей Средней Азии: «Quellenstudien zur neueren Geschichte der Chanate (Zeitschrift der Deutschen Morgenladischen Geselschaft. Bd XXXVIII, Leipzig, 1884, S. 243.)

Если труд Мухаммед Юсуфа излагал историю постепенного упадка Бухарского государства и усиление этого упадка при последних аштарханидах во второй половине XVIII в., то сочинение Амин-и Бухари рисует уже начавшийся развал некогда единого узбекского государства. В труде Мир Мухаммеда Амин-и Бухари даются яркие картины развала, общей анархии, непокорности феодалов, поместных властей и беспокойных узбекских племен «правой и левой стороны», живо рисуются интриги и гибельное влияние на государственные дела разных ханских фаворитов и дворцовой клики, разные бесполезные военные походы с указанием их причин и следствий, всеобщее народное восстание, вызванное выпуском правительством крайне низкопробной монеты и т. п. Всего этого не может скрыть и затушевать ни льстиво-хвалебный тон историка по отношению к правящему государю, ни отсутствие специального описания им положения народных масс и обременявших их налогов и ряд других умолчаний и опущений. Подобострастие автора, с каким он относится к Убайдулле хану, и в некоторых случаях тон осуждения, который у него прорывается в отношении хана и придворных при совершении им поступков явно незаконных или бесчестных, — еще резче подчеркивают то великое нестроение узбекского государства начала XVIII в., чем если бы автор изложил свое повествование в тоне прямой критики или осуждения. Если добавить к этому биографические сведения о тогдашних ученых и поэтах, рисующие великий умственный застой Бухары того времени, то получится достаточное представление о всей важности настоящего исторического памятника, столь ярко изображающего положение узбекского государства аштарханидов в начале XVIII века.

Этот важный труд, насколько мне известно, не привлекал внимания историков Востока, его никто не использовал, он никогда не был издан и не переводился ни на один язык. Возможно, это объясняется тем, что новейшей историей среднеазиатских ханств никто пока не занимался ни у нас, ни на Западе, к тому же рукописи этого труда встречаются далеко не часто (они имеются, кажется, только в собраниях Советского Союза — в Ташкенте, Ленинграде и в Казани). В дореволюционное время списки этого труда в Средней Азии также попадались в продаже крайне редко.

За последнее время труд Мир Мухаммед Амин-и Бухари в самой незначительной степени был использован мною, как одним из авторов, при составлении I тома «Истории народов Узбекистана»[1]. Естественно, поэтому, что перевод всего труда, как весьма важного первоисточника по истории Средней Азии XVIII столетия, приобретает актуальное значение. Он выполнен мною в течение 1937 — 1939 гг. по рукописям б. Восточного отдела Государственной публичной библиотеки Узбекской ССР за инв. № 9, 605/П, 606/1, 1532 и 1533 (теперь все эти рукописи хранятся в Институте востоковедения Академии наук Узбекской ССР).

Эти списки, в отличие от рукописей «Мукимханской истории» с их: многочисленными вариантами, были совершенно тождественны между собою, как будто все они были переписаны с одного и того же списка, что служит лучшим доказательством малой популярности «Убайдулла наме» среди читавшей среднеазиатской публики и незначительного количества списков этого сочинения. В силу этого исключалась возможность для переписчиков вносить исправления и дополнения, изменять по своему фразы и т. п., вообще создавать в рукописи все то, что именуется разночтениями и вариантами. Вследствие этого читатели настоящего труда найдут лишь в очень немногих случаях отметки в примечаниях-сносках о разночтениях с положенным в основу списком № 1532.

Я старался перевести настоящий труд возможно ближе к подлиннику, хотя цветистость стиля иногда затрудняла дословность перевода и поневоле в таких случаях приходилось прибегать как бы к пересказу мысли автора, сохраняя дух и тон его фразеологии, но отнюдь не искажая его мысли. Мне казалось, что такая близость перевода к стилю оригинала в какой-то мере отразит и приблизит к нашему пониманию общий стиль и дух этой дикой и мрачной, но интересной для историка эпохи.

УБАЙДУЛЛА-НАМЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Во имя аллаха милостивого и милосердного!